Как я год жила по Библии - стр. 9

– А разве вам не положено беспрестанно молиться? – поинтересовалась Аманда. И в двадцать шесть лет она оставалась «звездой воскресной школы».

– Да, может, головной убор вообще не снимать? – подпел ей Дэн.

– Это я попробую в марте, когда сосредоточусь на скромности, – ответила я. – Или, может быть, когда поеду в Ланкастер.

Клянусь, я говорила совершенно серьезно! Хотя, кажется, никто не верил, что я это всерьез.

– Тебе следует соблюдать кашрут, – говорили мне. И еще: – Нужно съездить в монастырь. – И еще: – Найди себе духовного отца и слушайся его во всем. – И еще: – И, конечно, нужно родить, куда же без этого?

Я не сомневалась, что духовные отцы не предлагают свои услуги кому попало. Что же до «родить» – эту идею сразу отверг Дэн.

– Мы не будем заводить ребенка ради эксперимента! – твердо сказал он. – Ни за что!

Но самые громкие голоса шли из моего блога, где я публиковала анонсы своего проекта, а читатели обильно их комментировали.

– Крутая идея!

– Да ты просто чокнулась!

– Черт, как-то тревожно за вас.

– Вы глумитесь над словом Божьим!

– Знаете, Эй Джей Джейкобс[11] такое уже делал.

– Вы, конечно, ненормальная, но творческие люди все такие!

Вы, возможно, думаете, что три года блогерства развили во мне виртуальные сверхспособности, среди которых ключевое место занимает неуязвимость. Но нет: от чтения комментов самооценка прыгала вверх-вниз, пока меня не одолела морская болезнь. Поток похвал и критики заставил меня усомниться в себе. Следующее, что помню – вторник, десять утра, я забилась под одеяло и рыдаю о том, как тяжко быть писателем! Как видите, творческие люди и правда… гм… слегка неуравновешенны.

Однако на то, чтобы предаваться жалости к себе, времени не было. Мой новый «библейский» стиль жизни первым делом привел к изменениям в расписании. Теперь, прежде чем проверять мейл, мне следовало застелить постель, прежде чем лезть в фейсбук – приготовить Дэну завтрак, а прежде чем начинать что-то писать – закончить стирку. Эта попытка соблюдать вторую женскую заповедь («Посвяти себя устроению дома твоего») потребовала серьезной смены приоритетов, и поначалу эти перемены сбивали с толку нас обоих.

В первое утро, проснувшись от аромата яичницы, Дэн вышел на кухню с тем опасливо-предвкушающим выражением лица, какое бывает у мужчин, когда им кажется, что все слишком уж хорошо – наверняка тут что-то нечисто!

– Спасибо, милая, – сказал он, выпив второй стакан апельсинового сока. – Давай я помою посуду.

– Ну нет! Теперь это моя работа!

Дэн взглянул на меня с сомнением.

– Уверена?

– Конечно. Думаешь, женщина из Притч 31 позволила бы мужу мыть посуду? Иди отдыхай, я сама здесь все приберу.

Дэн вскочил и умчался с восторгом Ральфи Паркера[12], наконец-то получившего свою вожделенную пневматическую винтовку, а я осталась наедине со стопкой грязных тарелок от сегодняшнего завтрака и вчерашнего ужина. Ясно было, что в посудомоечную машину они не влезут.

В этот миг мне впервые пришло в голову, что год – вообще-то очень долгий срок.

Дневник Дэна

15 октября 2010

Обычно я не прошу Рейчел готовить обед, но прямо сейчас между нами произошел такой разговор:

Я: Приготовишь мне обед?

Рейчел: Ага, а ты за меня обработаешь фото для блога.