Как выжить евреям - стр. 99
Сначала его поддерживали немногие и понемногу. Потом тайно и без расписок пожертвовал крупную сумму барон Тиссен. А к середине тридцатых годов будущий военный преступник, пушечный король Густав Крупп уже держал в своих руках «общак», куда и стекались эти средства. Не внакладе, конечно, оставались жертвователи – в военную промышленность нацисты вложили из госказны 16 миллиардов рейхсмарок. За год до начала гитлеровской агрессии туда направлялась каждая вторая марка, отобранная у немецких налогоплательщиков.
Среди них не было ни гроша из личных денег фюрера. Когда Гитлер стал в 1933 г. канцлером Германии, добросовестные и, видимо, не являвшиеся членами НСДАП чиновники финансового ведомства установили, что числятся за ним огромные долги по налогам. Чиновников наказали, фюреру в том же году списали половину недоимок, а на следующий год вообще освободили его, единственного из граждан Третьего рейха, от уплаты налогов.
Никто не знает, в каких величинах измерялось личное состояние фюрера, поскольку он не делал различия между собственным кошельком, государственной казной и партийными средствами. Из этого многомиллиардного богатства Гитлер, усвоивший мафиозную мораль делиться с ближними, щедро подкармливал свое окружение: Геббельсу подарил виллу под Берлином, отнятую у еврейской семьи, и огромный земельный надел, каждый фельдмаршал вместе с жезлом получал по 200–250 тысяч марок, а Лееб на день рождения – дворец и поместье ценою в 900 тысяч, в котором, кстати, живут и сейчас его наследники. Своей спутнице жизни Еве Браун «скромный вождь» привез из оккупированного Парижа в подарок заурядную пудреницу, о чем нацистская пропаганда шумела не одну неделю, но не проронила ни слова о том, что за государственные деньги фюрер пожаловал этой самой Еве частный самолет, а ее родственникам – виллу.
Для себя же непьющий и некурящий вегетарианец, образцовый спартанец в быту отдавал приказания строить резиденции, виллы, дачи, в некоторых так и не побывав ни разу, в частности под Варшавой – в помпезном дворце, отделанном с вызывающей роскошью. Понятно, денег на их отделку не жалели. В 1938 г. в Берхтесгадене только на прокладку тоннеля и сооружение подъемников в частной даче фюрера угрохали более 30 миллионов рейхсмарок, притом что все тяжелые работы производили узники концлагерей. Вкладывал Гитлер казенные деньги и в свои доходные дома – в одном из них, в Мюнхене, располагается сейчас полицейское управление.
И без упоминания народной мудрости о «рыбе, гниющей с головы», ясно, что с большого «бескорыстного фюрера» брали пример средние и малые фюреры. Гауляйтер Гамбурга Кай Кауфман, например, занимался «прихватизацией» имущества евреев и других «врагов нации», собирая награбленное в «фонд поддержки». Лучшее из него посылал в Берлин, из остального «поддерживал» своих чиновников, но в первую очередь – самого себя. Историки называют разные суммы конфискованного в Германии имущества евреев, оценивают, в частности, в 10 миллиардов рейхсмарок. Во всяком случае, среди отнятого – берлинский торговый центр KaDeWe, отель «Кемпински», сеть магазинов, из которых образовались Hertie. Известно, что многомиллионное состояние торгового дома Неккерман выросло на чужом, еврейском, добре.
Патологическая страсть к наживе не оставляла Гитлера до последних минут его жизни. Сидя в бункере под заключительный грохот военной канонады, фюрер вносил последние штрихи в эскиз «музея фюрера», который он собирался открыть в Линце, наполнив его бесчисленные залы бесчисленными сокровищами, мировыми шедеврами, похищенными в Советском Союзе, в других странах, по которым прошел нацизм кованым сапогом. В Третий рейх вывозилось все представляющее ценность – от антиквариата до золотых коронок, вырванных у узников лагерей смерти. Лучшее из награбленного, отобранное знаменитыми искусствоведами Германии и эсэсовскими главарями, доставалось лично фашистскому диктатору.