Как выйти замуж за Феникса - стр. 31

– Можно. Но серебристая лилия боится лучей солнца, поэтому ее называют Дитя ночи, или Серебряная смерть. Поэтому днем ее уж точно не подбросят, а даже если подбросят, этот цветок не причинит вреда. Солнечные лучи убивают яд. – Ник развернулся и направился к двери.

Я вышла следом. У самой калитки нас догнал все тот же мужчина, вот только теперь его светлые глаза светились радостью.

– Я уже приказал заняться чисткой колодцев! – выпалил он и поделился планами: – На первое время можно будет поставить караул, чтобы следить за ними и днем и ночью.

– Очень здравая мысль, – улыбнулся Ник. – Иначе в мире не хватит принцесс, чтобы разбудить хотя бы половину ваших спящих красавцев. Что ж, были рады помочь, а теперь нам пора. – Ник подтолкнул меня к калитке, вышел следом и направился к послушно дожидающемуся Борьке, но нам преградили путь несколько мужчин.

– Уже уезжаете?

– Может, останетесь?

– Отдохнете.

Ник по очереди смерил их внимательным взглядом и вдруг усмехнулся:

– Опасаетесь, что мое лечение не сработает?

Мужчины смущенно переглянулись и покаянно потупились.

– Не то чтобы…

– А может, вы все же заставите хоть одного из них проснуться?

– Ясно. – Ник потрепал по холке Борьку, тут же разомлевшего от такой ласки и, взяв его под уздцы, кивнул: – Ведите.

Мужчины снова переглянулись.

– Куда?

– В дом, где мы с сестрой смогли бы отдохнуть, – пояснил Ник. – Кстати. Пусть это будет дом того, кто не проснулся первым.

Огромный дом негостеприимного хозяина находился почти в центре села. И жил в нем с семейством не кто иной, как деревенский глава.

– Интересно, зачем колдуну понадобилось искать ночлег так далеко от дороги? – словно невзначай полюбопытствовала я, поглядывая на двухэтажный каменный дом, обнесенный высокой оградой, за которой, порыкивая для проформы, бегали волкодавы.

– Тем более в этом доме. – Ник понимающе смерил взглядом возвышающееся перед нами здание. Не здание – дворец!

– Вы думаете, что это был кто-то, специально навестивший нашего уважаемого главу? – Один из провожатых прислушивался к нашему разговору и не скрывал этого.

– Вполне возможно. Вот только если счеты личные – зачем травить других… – Ник замолчал, внимательно поглядывая на лязгнувшие засовы.

Створка ворот чуть приоткрылась, и оттуда высунулся любопытный веснушчатый нос слуги.

– Господа желают видеть хозяйку? – проблеял ломающийся подростковый тенор. – Кликнуть?

– Не утруждайся, – осадил парня Ник, подошел и, открыв пошире створку, шагнул мимо склонившегося в поклоне слуги, не забыв опять сунуть мне в руки уздечку.

Нет, ну какова наглость! Как кататься, так вдвоем, а как тайны распутывать…

Я оглянулась на провожатых, но те, не замечая моего растерянного взгляда, ровным строем протопали мимо меня вслед за Ником.

Заметив, что даже слуга пытается сделать от меня ноги, я цапнула его за рукав, всучила уздечку и юркнула во двор.

Борька насмешливо заржал.

Двор был довольно большим. От ворот уходила к дому широкая дорожка, украшенная разбитыми по бокам клумбами, а чуть дальше ее окружали яблоневые деревья, за которыми виднелись крыши приусадебных построек. Ника я заметила сразу. Он стоял возле массивного каменного крыльца хозяйского дома, увитого диким виноградом, и внимательно слушал всхлипывающую черноволосую девушку примерно моих лет. Рядом почтительно застыли провожатые.