Как тебе такое, Iron Mask? - стр. 24

Рассветало, что, возможно, означало конец карьеры Юрия, и сейчас он начнет превращаться в пепел, как вампир. Но Юрий оставался невозмутим. Они наконец сели в такси, пьяного Алекса (перелеты, перепады, часовые пояса) было не заткнуть, и он прямо при водителе толкал нарочито громкую речь о том, что «вот ты думаешь, что нас прессуют и так далее, мы вынуждены скрываться и так далее, а это полная хрень, сказки для бедных, наоборот, для всех этих, о которых я говорил, это чуть ли не главная норма, и вообще-то это никакое не меньшинство, а как бы наоборот, они всё решают, и, если бы я туда влился, у меня бы тоже там все было в шоколаде, но я просто не хочу иметь с ними ничего общего, ха, это вот тоже такой мой протест, получается, хотя папаня-то мой знатный гомофоб, то есть как бы смешно, что я их ставлю на одну доску». Вряд ли Юрий что-то мог понять. Он сидел впереди с совершенно непроницаемым видом. Таксист – тот да, иногда кидал слегка недоуменные взгляды в зеркало; сзади творился какой-то распад речи и, может, даже личности.

Карета превращалась в тыкву.

Уже во дворе, когда прошли пешочком шлагбаум и будку охраны, Алекс побил себя по щекам и громко сожалел, что еще не зима. Как хорошо было бы растереть лицо русским снегом. Здесь собаки не ссут, потому что – кажется – нет ни собак, ни людей.

Свежевыбритый Ринат был уже на посту: он пил кофе, листая ленту какой-то соцсети, – вот уж неведомо, где зависают люди этой профессии. Алексу лишь лучезарно улыбнулся. Да все было согласовано. Скорее всего.

– Доброе утро.

И прослушано. И прочитано.

– Составлю вам компанию? – Алекс рывком развернул стул спинкой вперед, сел, но чуть не упал (тоже вперед).

Он все еще надеялся, что всеми своими рывками как-то деморализует противника. Как делает насекомое.

Продемонстрирует, что он не испуган.

– Я думал, вы уже попили кофе, Алексей Михайлович.

– Знаете, вот как раз до кофе у нас как-то и не дошло.

Алекс отчаянно ерничал, даже и не зная, на что намекнуть – на все напролом; мрачный Юрий пошел делать ему кофе. Алекс зря наивно высматривал, какой взгляд кинет взбешенный шеф охраны на своего подчиненного или что ему выскажет.

– Ну как? Ну как вы? – начал Алекс глумливо-светский разговор.

– Да вроде ничего, спасибо, Алексей Михайлович.

– Клиент ваш так и не обнаружился?

– О ком вы? О своем отце? Почему. Он здесь.

– Да что вы, – откликнулся Алекс, продолжая издеваться.

Кофе он отпил уже без улыбки.

Как это ни смешно, такого Алекс совсем не ожидал. Формально пребывая здесь лишь ради краткой аудиенции, в какой-то момент он поверил, что сюр так и кончится сюром. Отец не появится. Понятно, что безболезненный отъезд обратно в Шереметьево – без обещанной встречи, с ветерком, с мигалкой – был совсем уж оптимистичным вариантом, но так далеко Алекс старался не загадывать: там как пойдет.

В итоге к разговору, на который он настраивался все это время и, может, полжизни, именно сейчас он был и не готов.

– И где он меня ожидает? В бильярдной? В гостиной? В кальянной?

– Вас? Нигде. – Ринат наконец нашел возможность подколоть и насладился паузой сполна. – Михаил Андреевич приехал в семь тридцать, узнал, что вас нет, и пошел отдыхать.

– Вообще-то вы могли и позвонить.