Как стать иттатером - стр. 20
Вместо того, чтобы рассказывать, решил продемонстрировать. Аккуратно размотал травмированный вчера палец. Пореза, с которым Альтер предлагал обратиться к врачу, не оказалось. Юноша выронил лепёшку и с удивлением воскликнул:
– Как так?! Где глубокая рана! Меньше, чем за несколько недель, она бы точно не зажила.
– Пока мне и самому трудно всё осознать. Видимо, мы много интересного не знаем.
– Может, здесь все раны так быстро заживают. Хотя нет, мои мозоли на месте. А у вас… а у вас даже мозоли зажили!
– Как ты думаешь, Альтер, почему?
– Сначала странная болезнь, потом на вас раны стали заживать за ночь. Еда и быт у нас одинаковы. Может, вы в прошлой жизни были не простым человеком?
– По-моему, самым заурядным. – Начал бережно заматывать палец обратно в тряпку, ибо меня не на секунду не покидала мысль, что такие вещи лучше утаить.
– Зачем вы бинтуете здоровый палец?
– Ты помнишь, юноша, как начальник Стру расспрашивал нас? А после всю ночь под нами творилась какая-то суматоха. Звучит как старческая паранойя, но мне кажется, что эти события связаны. Нас держат под наблюдением. После подозрений начальника стали следить более тщательно.
– Может, нам наоборот кому-то рассказать? Стру, например, кажется вполне вменяемым.
– Интуиция подсказывает, юноша, что лучше о происходящем никому не говорить… Никому.
– Да-да, я заметил, что вы не хотите ничего рассказывать. Но если снова случится что-то непонятное и сильно пугающее, я пойду и всё ему доложу!
– Может, это будет правильно…
По Альтеру было видно, что ему ситуация с моими переменами и слежкой нравится. Молодёжи нужно как-то развлекать себя. Ему доставляет удовольствие, когда рассказываю, что мне показалось неестественным. Он явный любитель мистики. Когда Альтер общается с кем-то знающим об этом мире больше него, задаёт много вопросов. Мне пытливость юного соседа очень даже импонирует. Ведь в этот момент и я узнаю новое.
Мы продолжали трудиться отдельно. Наших коллег заботила только женская сторона города, хотя сегодня они поговорили и о еде. Мы с Альтером немного не вписывались в местную строительную «фауну» и напоминали нелюбимых родственников, которых если и куда приглашают, втайне надеются, что они откажутся и не пойдут.
Я делал вид, что рана осталась и когда брал предмет, изображал боль. Хорошо, что здесь оказалось много примеров «болей»: рабочие с перебинтованными пальцами, руками, ногами, головой и один с пробитой ягодицей. Бедолага сел на гвоздь. Я отлично сливался с изувеченной толпой.
Отработав день, мы возвращались домой.
– О чём задумался, юноша?
– Если честно… мне захотелось поэкспериментировать и травмировать вас сегодня. Заживёт ли до завтра…
– Мне бы не хотелось себе вредить, и ты меня пугаешь такими предложениями, – с нотками настороженности ответил я.
– Понимаю и не настаиваю, – с грустью произнёс Альтер.
В Адвене всё новое, непривычное, неестественное. Сначала даже от цвета неба захватывает дух, но потом наступает время, когда не знаешь, чем себя занять, и от этого очень тоскливо. Особенно это видно по Альтеру, который ложился на матрас и изучал армиллу. Иногда просто включал и выключал её. Пытался понять, как она работает. Никаких заклёпок или болтиков, чтобы разобрать, не было, только намертво затворённая застёжка.