Как спасти драконов - стр. 10
– ОБОЖАЮ играть в пятнашки! В пятнашки я умею даже лучше, чем в «палочку»! Им НИ ЗА ЧТО не поймать меня!
– Жди, пока не подам сигнал, – прошептал Иккинг, снимая безвольное тельце Одинклыка с безрукавки и укладывая его в рюкзак – для безопасности.
Затем он сгреб большую охапку водорослей и прилепил себе на голову, а сам обмазался мокрым песком и илом.
Мухрюндель притаился под самым краем борта, круглый как луна, и возбужденно хихикал про себя.
– Вот они удивятся-то… – весело похрюкивал он.
Иккинг приник глазом к дырке от сучка. Вампир-ищейка пригнулся еще ниже, готовый напасть…
– Пошел! – шепнул Иккинг.
Мухрюндель пробкой вылетел из-за борта, вереща:
– Не поймаете меня!
БАМС! БАМС! БАМС! БАМС!
БАМС! БАМС! БАМС! БАМС!
Пескакулы выпустили дротики одновременно, но все стрелки срикошетили от круглого тельца надутого Мухрюнделя и попадали на песок, не причинив вреда.
Вампир-ищейка подскочил, прервав нападение, и перевел взгляд на невероятное зрелище – в воздухе носился, трепеща крылышками, абсолютно круглый домашний дракончик.
– Хороший выстрел! – великодушно щебетал Мухрюндель, уворачиваясь так и этак, словно бейсбольный мяч с крылышками. – Только, спорим, вам меня не поймать!
БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС!
– И снова неплохо! – прочирикал Мухрюндель с добродушным удивлением. – А теперь я немного усложню вам задачу, вот так…
БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС!
За мгновение, пока вампир-ищейка изумленно таращился на Мухрюнделя, Иккинг выполз из-под укрытия. Сердце у него тяжело колотилось, а предплечье горело так, что ему пришлось закусить губу, чтоб не орать в голос. Облепленный песком и илом, в модной шапке из водорослей, Иккинг как можно быстрее извивался на песке, волоча раздутую и онемевшую половину тела.
Пескакулы ничего подобного Мухрюнделю никогда раньше не видели. Чем гуще они осыпали его дротиками, тем больше стрелок отскакивало от кругленького тельца. Это сбивало с толку. Хищники выпустили по умильному домашнему дракончику столько дротиков, что накачанная ядом под завязку малявка должна была бы уже валяться замертво на песке, а не порхать взад-вперед и вести светскую беседу.
– Ой, ребята, у вас так здорово получается! Наверное, вы не первый раз играете! Но вы же не ожидали… такого…
БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС! БАМС!
– Ой! – удивленно воскликнул Мухрюндель. – Ожидали!
– Ссдоххни, жирный мелкий дракошшш-ка, сссдохххни! – шипели пескакулы, поливая Мухрюнделя дротиками.
Толстячку, разумеется, было хоть бы хны, и от ярости пескакулы потеряли головы (как это часто бывает) и принялись расстреливать его уже в упор, слишком сильно сжав круг, так что оказались почти рядом друг с другом. Вампир-ищейка завороженно наблюдал за ними.
Пока внимание вампира-ищейки было занято боем, Иккинг переполз на другую сторону. Он осторожно подобрал волочащуюся за вампирским хвостом веревку и обмотал ее вокруг гигантского, поросшего крупными толстыми ракушками валуна. Узел он использовал самый крепкий, какой знал, – нерушимо крепкий рифовый жесткач, которому некогда научил его отец.
Странно устроено человеческое сознание. Про отца Иккинг начисто забыл, а как вязать нерушимо крепкий рифовый жесткач – помнил.
И только-только он закончил вязать узел, как вампир-ищейка ме-е-едленно стал поворачивать голову от захватывающего выступления Мухрюнделя обратно к кораблю.