Как сильно ты этого хочешь? Психология превосходства разума над телом - стр. 5
В 1995 году, все еще уверенный, что отказался от карьеры бегуна, я переехал в Сан-Франциско. Моей целью было взяться за любую, даже первую попавшуюся работу, связанную с писательством. Получилось так, что первое предложение пришло от Билла Катовского, за 12 лет до этого основавшего журнал Triathlete и теперь запускавшего свой проект для спортсменов на выносливость Multisport, посвященный соревнованиям на выносливость. Я бы с не меньшим энтузиазмом вступил в сотрудничество с кем угодно, вплоть до «конопляного» ежемесячника High Times[6], однако судьбе было угодно по самую макушку окунуть меня в деятельность массмедиа, освещавших жизнь людей, не щадящих, как когда-то я сам, своего тела ради того, чтобы быть быстрее и выносливее других.
Случилось неизбежное. Я снова втянулся в тренировки: сначала как бегун, а потом как триатлет. Это был очень скользкий путь. Я все сильнее увлекался этим времяпрепровождением, подогреваемый новыми амбициями. В итоге я возмечтал стать тем великим спортсменом, каким мог бы быть, если бы не сдался. Но я понимал, что для этого придется преодолеть ту внутреннюю слабость, которая не позволила мне достичь достойного уровня в первый раз. Ради самого себя мне было необходимо избавиться от этого душевного груза.
Меня подвело собственное тело, не желавшее мне подчиняться настолько, что был поставлен диагноз подошвенный фасциит. (Еще в юности были подозрения на слабость опорно-двигательного аппарата, а в 14 лет случился вывих колена.) Я так никогда и не стал тем великим спортсменом, каким мог бы быть, но по крайней мере я сумел выжать максимум, учитывая проблемы со здоровьем. И от груза на душе я избавился.
Если тот момент, когда я уступил первенство Тодду Гейлу на финишной прямой, стал моим символическим отказом от сопричастности к сообществу атлетов, другие мгновения во время марафона в Кремниевой долине в 2008 году превратились в символ моего возвращения. До финиша оставалось еще около трех миль (4,8 километра), и я уже испытывал немалые мучения, когда пробегал мимо молодой пары – судя по всему, они ждали бегуна, за которого болели на обочине. Я уже успел отбежать от них на несколько метров, когда услыхал, как женщина воскликнула:
– Вау!
Понятно, что это могло означать все что угодно. Возможно, ее впечатлило то, как стремительно я бегу. Но лидер марафона (я в тот день финишировал третьим) опережал меня на целых четыре минуты. Значит, дело было не в скорости. Может, ее поразил мой стиль бега? Однако я знал, что никогда не бегал красиво, а уж на тот момент и вовсе похвастаться было нечем.
И конечно, я тут же пришел к выводу, что юная болельщица на самом деле в ужасе от того, как я выгляжу, потому что каждый шаг дается мне через силу. Наверное, со стороны казалось, будто я брел против течения по пояс в быстрой воде. По крайней мере, именно так я себя чувствовал. Кажется, от изнеможения у меня даже слюни потекли. А значит, восклицание этой юной леди могло выражать уважение к моей стойкости и готовности претерпеть что угодно ради упорного стремления достичь результата.
На самом деле в тот раз мне так и не удалось показать то время, на которое я рассчитывал: очередная травма снова ограничила мои тренировки. Однако мое достижение оказалось гораздо важнее: появилась удовлетворенность от сознания того, что я все-таки сумел полностью выложиться в том забеге.