Как Серёжа на войну ходил - стр. 3
Серёжа посмотрел в лица идущих рядом и удивился. Он думал, что солдаты чужие, незнакомые, а идущие рядом были удивительно похожи на близких людей. И был один солдат похож на соседа Фёдора Фёдоровича, и был другой солдат похож на дядю Егора. А санитарка с красным крестом на брезентовой сумке была так похожа на маму, что Серёжа хотел окликнуть ее, но в это время кто-то срывающимся голосом крикнул: «Воздух!»
И все солдаты сразу попадали в траву, залегли… почему-то.
Серёжа вопросительно посмотрел на деда.
– Ложись! – строго приказал дед.
– Так грязно, – заупрямился мальчик: он и в самом деле стоял в луже.
В следующее мгновение дед сильным рывком бросил мальчика на землю и упал с ним рядом.
А в небе раздался надсадный рев. Он приближался и становился все сильнее. Казалось, небо стало железным и упало на землю, придавило всех, кто залег, – даже головы нельзя было поднять. Послышался грохот.
Пересилив себя, Серёжа оторвался от земли и увидел совсем низко, прямо над собой, желтые крылья фашистского самолета с черными крестами. И даже летчика успел разглядеть фашистского. Он увидел летучие огоньки, которые, сливаясь в одну огненную нитку, тянулись к тем, кто залег на земле.
– Что это, дед? – крикнул мальчик.
– Пули! – ответил тот и рукой сильней прижал мальчика к земле.
А потом снова стало тихо. Так тихо, что ушам больно.
Серёжа встал, осмотрелся, а солдат не увидел.
– Где солдаты, дед?
– Полегли, – мрачно ответил он и поправил шинель. – Побил их фашист.
Как появились солдаты из тумана, так и исчезли в тумане. Навсегда. Были – и нет их.
Но не все солдаты полегли. Оставшиеся в живых поднялись, отряхнули с шинелей землю и зашагали дальше тихим, охотничьим шагом. И на их синеватых штыках сверкало восходящее солнце.
А Серёжа стоял рядом с дедом и внимательно всматривался в лица уходящих в бой и всё искал глазами соседа Фёдора Фёдоровича, и дядю Егора, и санитарку, так похожую на маму. Но их не было.
И Серёжа почувствовал: в сердце забилась льдинка страха так сильно, что захотелось плакать. Но он подумал о тех, кто молча погиб от летящих с неба пуль, и о тех, кто поднялся и не побежал назад, а пошел в бой, и не позволил себе заплакать. И долго еще вспоминал родные лица тех, кто молча шагал рядом с ним.
Как это случилось? Как произошло?
Вышли они в поле. Дед долго осматривался, что-то прикидывал. Потом выбрал место у одинокого развесистого вяза и сказал:
– Здесь танкоопасное направление. Будем окапываться, рыть окоп.
– Что это такое… окоп? – спросил мальчик. – Яма?
– Окоп – солдатский дом, четыре стены, а вместо крыши небо.
– А если пойдет дождь? – поинтересовался Серёжа.
– Наденем плащ-палатки. Вот и вся крыша… солдатская. Бери лопату!
Дед поплевал на руки и взял тяжелую лопату.
И Серёжа поплевал на руки и взял лопату поменьше – малую саперную, так она называется по-военному.
И они стали рыть окоп. Земля была плотная, лопата резала ее ломтями. У деда ломти были ровные и увесистые. А у Серёжи тонкие и часто рассыпались.
– Бери на полный штык, – командовал, учил Дед.
Но «полный штык» не получался у мальчика. К тому же он натер руки.
А дед был неутомимым: помолодев и став снова солдатом, он мог копать без устали. В дороге дед жалел Серёжу, а помолодев, разговаривал с ним как с равным:
– Сам захотел узнать, что такое война. Теперь терпи. Война требует терпения.