Как разозлить дракона - стр. 12

Однако дружные выкрики вокруг намекали, что добра ждать не стоит:

– СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ! СМЕРТЬ ДЕТИШКАМ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ, СМЕРТЬ!

Даже в сердце неунывающей Камикадзы закрались нехорошие подозрения.

– Как думаешь, это они о НАС? – всхлипнул Рыбьеног.

– Ну, мы же здесь единственные дети, – заметил Иккинг.

От ужаса зубы у него стучали, как крабовые клешни.

– Наверное, стоит задуматься о плане побега, – пискнула Камикадза, прислушиваясь к грубому смеху и глумливым замечаниям разбойников, которые принялись весело швыряться в бедных пленников рыбой.

– Ты права, Камикадза, – признал Иккинг, – но, похоже, их тут минимум две сотни… и тяжеловооруженных… Не знаю, как ты, но я промок до нитки, безоружен и крепко привязан вверх тормашками к мачте. Как-то не вижу способа удрать из такого положения. Наверное, можно попытаться воззвать к голосу разума, но почему-то эти люди не кажутся мне достаточно разумными.

– проорала Камикадза.

Ворчание и выкрики стали вдвое громче, и на пленников обрушился целый дождь рыбы.

Кто-то крикнул:

– Где твоя армия, белобрысая?

– Это он в точку попал, Камикадза, – заметил Иккинг.

Один из варваров прошествовал к разбитому посреди палубы шатру и крикнул:

– Во-о-ождь! Они зде-есь!

– Похоже, нас ждали, – мрачно сказал Иккинг. – Не к добру это.

– Да тут все не к добру! – передернулся Рыбьеног. – Кто, по-твоему, нас похитил?

Иккинг пораскинул мозгами. Кто не явился посмотреть на Межплеменной Товарищеский Заплыв? Шандарахайки? Страхолюды?

– Ой, только бы это были не Страхолюды, – заскулил Рыбьеног.

Но это оказался кое-кто гораздо хуже, чем Страхолюды. Ибо полы шатра раздвинулись и пленники увидели внутри трех человек за легким ужином. И поняли, что им Трижды Очень Крупно Не Повезло.

Слева направо их глазам предстали: Обжора Душегуб, Норберт Сумасброд, вождь племени Истероидов, и Проглот, очаровательный подручный Душегуба.

Они закусывали оленем на троих, при этом Норберт и Обжора отрывали куски от сырой туши прямо руками, и руки у них были алые от крови.

Проглот отличался более изысканными манерами: он аккуратно отщипывал кусочки оленьей печенки, которую держал на длинной черной вилке.

Норберт Сумасброд допил вино из черепа, бросил через плечо несколько жирных кусочков оленины и вытер окровавленные руки о рубашку.

– Неплохо, неплохо, старина Душегуб. Твои шматозавры принесли нам жертв.

Иккингу совсем не понравилось слово «жертвы».

– Что происходит? – заикаясь, спросил он. – Зачем вы нас сюда приволокли? Нам надо обратно на наш Заплыв… И почему здесь Обжора? Он же тоже должен быть на Заплыве…

Норберт встал, подошел к мачте и придвинул свою неприятную, прямо скажем, физиономию вплотную к лицу Иккинга. Единственный безумный глаз Истероида смотрел в упор на мальчика, красные набухшие сосуды покрывали белок линиями безумной карты, а зрачок дергался в бешеном танце ярости от сильного тика.

– Вы уже приплыли, – произнес Норберт злорадно. – Мы с Обжорой заключили небольшое соглашение. Обжора доставляет мне тебя, а я взамен пускаю его к себе на корабль на пару часиков. Так он поплывет обратно к берегу сильно позже остальных и наверняка станет Последним Вернувшимся…

– Но это же жульничество! – запротестовал Иккинг. – Не полагается искать помощи ни на Плоту, ни на Борту!