Как разговаривать по-драконьи - стр. 8
3. С корабля на бал
– Ой-ой-ой, – сказал Рыбьеног.
Потому что это была никакая не Миролюбивая Рыбацкая Ладья.
Скорее совсем наоборот – их занесло на внушительную римскую трирему длиной добрых семьдесят метров от носа до кормы. Паруса триремы сияли ослепительной белизной, а высоко на мачте гордо реял имперский флаг, украшенный разгневанным орлом. На палубе же выстроился целый легион римских солдат, и все они, как по команде, повернули голову и впились в Рыбьенога суровым взглядом.
Около мачты стояла громадная клетка.
В ней сидело несметное количество драконов. Гады ползучие, летучие крокодитеры, большие пятнистые тупыри, желтушные вампиры, простые садовые – крылатые рептилии всех видов и мастей, какие только существуют на свете, ощетинившись когтями, клыками и крыльями, сплелись в единый клубок. Их с нетерпением ждали в ресторанах и сапожных мастерских гордого Рима.
– Пресвятой Тор… – прошептал Иккинг. – Римские охотники за драконами! Глазам своим не верю…
– Ой! – Нервно улыбнувшись, Рыбьеног попятился к борту. – Извините, ошибочка вышла. Понимаете, нам надо было не на этот корабль… – Он попытался беззаботно рассмеяться. – Простите за беспокойство, не обращайте на меня внимания, занимайтесь своими делами…
Солдат, стоявший ближе всех, могучий двухметровый центурион с ногами как стволы деревьев, вытащил меч.
– Куда это ты собрался? – спросил он Рыбьенога на латыни и протянул громадную ручищу, от которой Рыбьеног довольно ловко увернулся.[2]
– ДЕРЖИ ЕГО! – завопил рослый центурион, и к Рыбьеногу бросились еще шестеро или семеро солдат.
Будь Иккинг традиционным Героем-Хулиганом, он вытащил бы свой меч, Дерзновенный, и, с Хулиганским Боевым Кличем на устах, очертя голову кинулся на помощь другу.
Но если бы Иккинг был традиционным Героем-Хулиганом, он бы уже несколько книг назад был мертв как треска. Весьма благородная, храбрая и овеянная славой, но тем не менее совершенно дохлая треска.
Вместо этого Иккинг крадучись, едва слышно, перебрался через борт триремы и притаился за двумя большими бочками оливкового масла, стоявшими возле огромной палатки.
А Рыбьеног тем временем удирал от римских солдат. Впрочем, погоня была недолгой. Рыбьеног увертывался как мог, но в конце концов уткнулся прямо в живот великану-центуриону. Тот небрежно поднял его за шиворот: Рыбьеног брыкался, будто перевернутый на спину жук.
– Глядите-ка, кого мы поймали, – проревел центурион. – На нас напал Страшный Маленький Викинг!
– Ха-ха-ха! – Остальные триста сорок девять римских солдат сочли это замечание ужасно смешным.
– Это недоразумение, – вопил Рыбьеног, почесываясь, – от волнения у него разыгралась экзема. – Пустите меня!
– Покажу-ка я тебя Шефу, маленький варвар, – сказал центурион и потащил Рыбьенога к палатке, за которой прятался Иккинг.
Иккинг высунулся из-за бочек, осторожно отодвинул край полога и заглянул внутрь.
Рыбьеног, красный как рак, дрожащий и почесывающийся, висел перед двумя роскошно одетыми римлянами. Те развалились на мягких ложах не более чем в метре от Иккингова носа.
Один из них был очень, очень толстым. Его необъятный живот местами даже не умещался на ложе, и то, что не умещалось, поддерживал сидящий на полу раб. Второй же был тощим и носил шикарный шлем с большим пером и забралом, прикрывавшим верхнюю половину лица.