Как работает йога: здоровье по системе Алмазного Огранщика - стр. 6

Проснувшись, как обычно, до рассвета, я выполнила все свои обычные утренние упражнения. Я давно поняла, что выполнять их регулярно, каждый день, важнее всех тех забот, что неизменно возникают по жизни и пытаются тебя отвлечь. К счастью, в тюрьме было темно, и единственным доносившимся до меня звуком было тихое похрапывание человека, спавшего на полу в соседней камере. По крайней мере, он был жив.

Закончив, я села поразмыслить. Я думала о капитане и его больной спине. Я могла бы представлять себе все происходящее как нечто ужасное, угрожающее нашей с Вечным жизни, а могла постараться увидеть за всем этим нечто большее.

Я стала думать о том, как быстрее и лучше помочь капитану вылечить его больную спину, и вдруг решила, что волей обстоятельств я оказалась ровно в той ситуации, о которой всегда мечтала: у меня появилась возможность помочь другим излечиться с помощью йоги – знания, сокрытого в книжечке Гуру. И тогда я вдруг почувствовала, что думаю как Учитель, и впервые поняла, каково это – стоять перед учеником, как она когда-то стояла передо мной. Неожиданно мне пришло в голову, что учить меня, гордую упрямую девчонку, наверное, было задачей потруднее, чем вылечить спину усталому чиновнику. Я принялась составлять план занятий.

Солнце было уже высоко, когда в тюрьме все зашевелились. Сперва через переднюю дверь вошел высокий молодой человек. Он развернулся, облокотился о косяк и так и остался стоять, глазея на людей, идущих мимо по дороге. Через десять минут по дорожке к крыльцу прошел капитан. Молодой человек вытянулся по струнке, отдал честь и почтительно отступил в сторону, давая пройти начальнику.

Капитан махнул рукой в сторону моей камеры.

– Приведите заключенную ко мне, – сказал он.

Молодой человек повернулся и с изумлением взглянул на меня: он впервые меня заметил. Он молча отвел меня к капитану, вышел и закрыл за собой дверь.

– Начнем прямо сейчас, – приказал капитан.

Я кивнула.

– Пожалуйста, встаньте вот тут, – указала я на самую середину комнаты. Он подошел и встал, и я молча оглядела его с ног до головы – в точности как мой Учитель оглядел меня в первый день наших занятий. В эту минуту я поняла, на что тогда смотрела Катрин, ибо одно то, как капитан стоял, поведало мне все о его жизни.

У него были слегка обвисшие брюшко и подбородок и дряблая кожа. Выглядел он как человек, весь день корпящий над бумагами. Его плечи ссутулились, шея застыла от многолетнего напряжения – пытаясь угодить своему начальству, где бы оно ни было. От боли в спине и нелегкой жизни его когда-то доброе лицо ожесточилось и покрылось морщинами.

Я разглядывала его, слой за слоем, как луковицу: его дряблое и застывшее тело; костенеющие суставы с закупоренными в них внутренними ветрами; его мысли, душащие эти ветры; жизненные невзгоды, беспокоящие его мысли; а в центре – источник всех событий его жизни. И каждый следующий слой – причина предыдущего. А ему и невдомек, что с ним происходит, потому и не может сам разорвать эту порочную цепочку.

Но с чего же начать? С чего бы начал Учитель? Я вновь услышала голос Катрин и заговорила с капитаном, моим самым первым учеником, словами Гуру:

– Позы? Ты имеешь в виду упражнения? – спросил он. – Вот это уже похоже на йогу.