Как работает филантропия в США. Идеи и практика, ресурсы и организация - стр. 47
Поэтому, помимо двух названных выше watсhdogs, за этой сферой наблюдают десятки других организаций-контролеров, работающих на общенациональном и локальном уровне, специализирующихся на том или ином секторе филантропии, которые встроены в инфраструктуру этой отрасли.
Кроме них существуют многочисленные советники по вопросам эффективного «инвестирования» в филантропию. Этим же активно занимаются банкиры и финансовые консультанты, которые предлагают своим клиентам-инвесторам различные варианты капиталовложений, включая привлекательные филантропические схемы, позволяющие экономить на налогах. Так что жертвователь с их помощью и за разумную плату всегда может быть подготовлен – были бы свободные деньги и желание вложить их в благое дело.
Но кто обычно придает значение назойливым советам со стороны, пусть даже авторитетных людей и организаций? Нередко даже собственный печальный опыт ничему не учит. Беспечность, простодушие и чрезмерная доверчивость распространены в людской среде в не меньшей степени, чем злой умысел, корысть и обман, и обладатели последних качеств всегда найдут владельцев первых. Как известно, именно зло чаще всего эксплуатирует добро в своих интересах, а не наоборот.
Поэтому сферу благотворительности особенно активно атакуют мошенники и стяжатели разных сортов, а падкая на сенсации пресса пестрит сообщениями о разнообразных аферах и криминальных акциях как тех, кто собирает пожертвования, так и тех, кто их распределяет.
Но самодеятельная по природе американская филантропия обладают мощными механизмами самоочищения. Она периодически стряхивает с себя груз очередных скандалов, и идет вперед. Будучи, однако, во всеоружии, когда начинается их новый виток…
Приведенные выше калейдоскопические сцены «театра филантропии» в Америке могут дать лишь общее, оттого поверхностное и нередко вводящее в заблуждение, представление о реальной жизни этой исключительно сложной сферы американского общества.
И тем самым, вызвать у читателей смешанные впечатления, а среди них, скорее всего, будут преобладать эмоции.
У одних – настороженность и недоумение. Как это можно – превратить хрупкое дело милосердия и благотворительности в отрасль индустрии, построенную чуть ли не по образу и подобию мира бизнеса, с растущим заимствованием его методов управления и даже способов хищений и мошенничества?
У других – протест. Благотворительность, мол, вообще не должна занимать значительное место в социальном благополучии, обеспечить последнее – задача современного государства, аккумулирующего огромные налоги. Пример тому, скажут они, социальные государства Западной Европы или опыт бывшего СCCP, где «партия и правительство», отменив частную собственность и филантропию частных лиц, сумели обеспечить всем относительно сносный уровень жизни, по крайней мере – равенство в относительной бедности.
И, быть может, у третьих – восхищение или, по меньшей мере, уважение к милосердию, гуманности и щедрости большинства американцев, из-за чего их нередко называют «филантропической нацией».
Можно ли, однако, ограничиться эмоциональной, а значит, субъективной оценкой феномена как массовой, так и элитарной американской филантропии, корни которых уходят не только в собственно американскую историю, но и в историю всей западной цивилизации?