Как прорастают зерна - стр. 32

– Какая хорошая киса! Борис, вы за ней, пожалуйста, хорошо ухаживайте! Я бы этому… тоже вцепилась… куда-нибудь, – конец фразы Галина Анатольевна прошипела – ну чисто как кошка.

Аскольд Иванович неловко пожал Борису руку, и супруги Киваевы ушли, о чем-то на ходу переговариваясь. А Борис некоторое время смотрел им вслед, пока его не позвали.

Однако. Какая у него боевая теща.

***

А еще его теща проницательная женщина. Относительно состояния Липы она оказалась права. Потому что когда Борис пришел к Оле в палату, ее состояние ему категорически не понравилось. Еще больше не понравилось. Нет, шов был прекрасный, по крайней мере, по состоянию на вчера. Отек с лица спал. Синяки потихоньку бледнели, расцвечивая лицо Липы в разные оттенки желтого и синего. То есть, в целом физическое состояние было с учетом полученных повреждений - без нареканий. Но вот глаза…

Это были и в самом деле глаза человека, который боится собственной тени. Обычно яркие, светло-зеленые, теперь они были тусклыми, словно болотная тина. И еще Оля постоянно отводила взгляд – вниз, в сторону. Словно боялась смотреть ему в глаза. А его-то почему боится?!

Как же не вовремя этот полицейский явился. Сейчас лучше, чтобы Липе ничего не напоминало о произошедшем.

Борис хотел произвести осмотр, но понял, что от этого станет только хуже. В коне концов, он смотрел шов вчера, все было прекрасно.

– Как твои дела? – он привычным движением оседлал стул.

– Все хорошо.

Все просто, блядь, прекрасно! Видно невооруженным взглядом.

– А почему ты ничего не ешь?

– Аппетита нет.

Так. С этим детским садом надо кончать.

– Липа, твоему организму нужны силы на восстановление после серьезного хирургического вмешательства. У тебя была значительная кровопотеря. Ты должна есть и пить.

– Я пью.

Это правда. Медсестра сказала, что питьевой режим Липа соблюдает. Но вот не жрет же ни черта!

– И есть тоже надо.

– Да мне почти ничего нельзя.

– Значит, ешь то, что можно!

Борис понял, что начинает орать – и сжал кулаки. Галина Анатольевна права – у Липы стресс. Начинается отходняк и осознание. Она все-таки тепличный цветочек и нежная девочка. Это Борис, невзирая на наставления матери, в детстве и юности принимал участие в регулярных мальчишеских драках и потасовках. Да и вообще у мужчин и женщин на агрессию психологически разная реакция. А на Липу и не кричали никогда, наверное. Ну, кроме него. Борис, когда они были женаты, иногда срывался и орал. Не от желания ее оскорбить, обидеть. А когда она засиживалась допоздна на работе и шла по темноте одна домой, пока он был на дежурстве. Или еще что-то в этом роде откалывала. Правда, у Липы никогда не было проблем с тем, чтобы найти подходящие слова ему в ответ. Отбривала так, что только держись. А теперь она сидела на краю кровати, съежившись.

– Липа, я твой лечащий врач и ты должна…

– Я помню, Боря. Не плакать, есть, ходить на уколы. Я все буду выполнять, честно. Все в порядке. Не надо уделять мне столько внимания, Борис.

– Не надо мне говорить, что мне делать, а что нет! – все-таки снова заорал он.

Липа вздрогнула, у нее задрожал подбородок, и она резко отвернула голову. Да что ж такое…

Борис шумно выдохнул.

– Прости. Прости, я не должен был кричать.

– Ничего. Все в порядке, – Липа шмыгнула носом и неловким движением смахнула слезы. – Я все понимаю. Ты прав.