Как приручить холостяка - стр. 31
– Педантичная и душная еще, – вздыхаю.
– Да какой мне еще на проверке-то быть? – фыркает она. – На шпагат перед вами сесть надо было?
– Ну, это был бы жирный плюс в твоем случае, – усмехаюсь. – Не веселая, но на шпагате, – это все шансы на успех. С прибабахом любят больше, чем стерв.
– Я не понимаю, вы меня оскорблять пришли? – откладывает вилку Елена Александровна, так и не попробовав мою стряпню.
– Ой, все, я пришел тебе ключи принести, – вздыхаю. – Сейчас поем и уйду. И ты ешь, а то остынет.
– Да что-то не хочется уже, спасибо. – обиженно отодвигает тарелку фурия.
Не знаю, что я к ней прицепился. Не хватает огня, что ли?
– Ладно, извини, – двигаю тарелку обратно. – Ты очень веселая и… веселая. Ешь, а то без железа кони двинешь. Вон, уже бледная как смерть.
Наблюдаю, как Елена Александровна берет вилку и, вздохнув, начинает есть.
Молча едим, но одновременно подпрыгиваем от громкого дверного звонка.
– Я никого не жду. – удивлённо оборачивается Елена Александровна на дверь.
– Не поверишь, я тоже, – хмыкаю и встаю.
Открываю дверь и наблюдаю на пороге какого-то пижона с букетиком. Весь гладенький, сладенький, в галстучке.
Судя по его вытягивающейся морде, он весьма удивлен.
– А… Лена где? – хмурится он.
– Лена никого не ждёт, – усмехаюсь и закрываю перед его носом дверь.
19. 19. Отелло
Оборачиваюсь и смотрю на такое же вытягивающееся, как у незваного гостя, лицо Елены Александровны. Это у них родственное, что ли?
– Я что-то не так сделал? – с сомнением смотрю на нее.
В дверь снова звонят.
Дергаю за ручку.
– Ну чего тебе, смельчак? – хмурюсь, глядя на насупившегося мужика.
– Я не знаю, кто вы, но мне нужно увидеть Елену Александровну, – шагает он на меня, тоже сдвигая брови и расправляя плечи. – Я знаю, что она здесь.
Надо сказать, что он не маленький. Даже достаточно высокий, просто весь какой-то на вид мягенький, как мамин пирожочек.
– Кирилл Сергеевич, пустите его уже, – вздыхает моя фурия, вставая.
– Как скажете, – усмехаюсь и ухожу обратно на кухню, демонстративно не уступая ей место в дверном проеме, отчего Елене Александровне приходится прижаться к моей груди.
Вижу, как вспыхивают ее щеки, когда она буквально трется об меня, и ловлю на себе ее сердитый взгляд.
Плюхаюсь за стол и накалываю мясо на вилку, наблюдая, как новоявленный жених смотрит на меня волком. Ух ты, мамкины пирожки и так умеют? Смотрю на него в ответ с вызовом, но Елена Александровна внезапно закрывает кухонную дверь, оставляя меня в одиночестве.
– Я пройду? – доносится через щель голос гостя.
– Нет. – низким голосом, как злая кошка, рычит фурия. – Как ты узнал мой адрес?
– Это не важно. Что это за мужик?
– Не твое дело. Катись откуда пришел.
Согласно киваю головой ее словам. Сразу ясно, что это какой-то накосячивший бывший. Непутевый какой-то. Кто же замаливать косяки приходит с таким сраным веничком? У нас в ритуале и то лучше цветы продаются. Уж лучше бы ничего не приносил.
– Лена, я пришел извиниться. Я не могу без тебя жить.
– О как, – усмехаюсь тихо и поджимаю губы, не удержавшись от комментария.
Для кого-то Стерва Александровна кость в горле, а кто-то, оказывается, жить без нее не может.
– Слушай, иди лапшу кому-нибудь другому вешай, – усмехается она. – Жене, например. Или ей добрые люди уже донесли про то, что ты – блудливый козел, и она тебя выгнала нахрен?