Как приручить дракона - стр. 14
– А?
– Бэ! Sapienti sat, как говорили в Первой Империи Людей. Разумному – достаточно. Захочешь – потом сам прояснишь… Или я тебе проясню, если с ума сойду или напьюсь сильнее, чем обычно. Но со здоровьем у тебя точно проблем теперь до-о-олго не будет. Если тебя никто не убьет.
– Спасибо вам, Наталья Кузьминична, большое, за слова такие теплые! – изобразил шутовской поклон я. Настолько, насколько это было возможно в стесненных условиях электрокара. – И у вас сейчас папироса промежность пропалит.
– Твою-то ма-а-ать! – выругалась она, подхватила тлеющий окурок и таки выбросила его в окно. А потом опомнилась: – Какого фига? Ничего бы оно не пропалило… Я же в форме!
Форма у них огнеупорная, что ли?
Дальше мы ехали в молчании. Свернули в какую-то промзону, где я сполна насладился видами бетонных заборов, металлических ангаров, грохочущих цехов по производству непонятно чего, разбитых дорог и прочего всякого-разного. Около казенных металлических ворот с ржавыми двуглавыми орлами на створках Пруткова остановила электрокар и посигналила. Ворота открыли какие-то лихие дяди в шлемах-сферах и громоздких бронежилетах, вооруженные черными угловатыми автоматами.
Через секунду двери уехали куда-то вверх, и Пруткова скомандовала:
– На выход! – и полезла наружу.
Ну, и я тоже – полез. Навстречу нам из приземистого двухэтажного здания уже спешил какой-то бородатый тип в стильном сером гражданском костюме и почему-то в военных ботинках. Он крепко, по-мужски, поздоровался за руку с Натальей Кузьминичной, а потом глянул на меня и проговорил с непередаваемой интонацией:
– Слишком много рыжих на квадратный метр, – а потом вздохнул и представился: – Рикович, Иван Иванович. Целовальник Сыскного приказа.
Он тоже был рыжий и молодой, как и я. И тоже – бородатый, да. Только его рыжина была светлее, а радужки вокруг зрачков – похоже, разноцветные. Один глаз голубой, а другой – зеленоватый, но, может быть, это из-за освещения так казалось: солнце близилось к закату. Этот Рикович зачем-то потрогал свой висок двумя пальцами правой руки, его глаза удивленно раскрылись, а потом он протянул мне руку для приветствия:
– Действительно, совершеннейший ноль! Даже удивительно, как будто стенку попробовал отсканировать. Вы нам, пожалуй, и правда подходите… Наталья Кузьминична вас в курс дела ввела?
Руку я пожал и ответил:
– Что-то по профилю поискового батальона, за хорошие деньги. Дело двадцати минут.
– Плюс-минус, – кивнул он. А потом вдруг несколько растерянно добавил: – Вы это… Ну, извините, что ли. Нам просто специалиста из Москвы ждать некогда, открыть нужно прямо сейчас, все сроки горят. Мы договор подряда честь по чести составим, земским налоговикам положенные пятнадцать процентов отчислим, в пенсионный фонд – тоже. Мы же не шарашкина контора какая-то… Пройдемте? Наталья Кузьминична, документы у вас? Сходите к Юрченке, оформите договор на три тысячи. Георгий Серафимович, а вам на счет или наличными лучше?
– Наличными, – не задумываясь, откликнулся я.
Мало ли как оно обернется?
– Уф, ладно… – почему-то напрягся он. – Пойдемте.
И я пошел за Риковичем. Пока шел и смотрел на его затылок, думал о том, что плыву по течению. Что вокруг меня какой-то сплошной экшн и ни минуты передышки этот мир мне пока не дал! Зато – дал возможность вот так вот быстро и энергично идти куда-то за молодым целовальником, что бы это ни значило. Нет, то есть, что такое целовальник, я знал – это один из придворных или приказных чинов в царской еще Руси, но что это значит здесь – одному Богу известно! В любом случае если за возможность бодро ходить, дышать полной грудью и есть картошку с мясом нужно расплатиться временным заплывом по течению – я совсем не против. Такой компромисс меня полностью устраивает…