Как приручить дракона – 5 - стр. 7
Где-то там, над головами, на этажах от третьего до седьмого, на барокковых балконах кипела другая жизнь – богатая и яркая, но у местных простолюдинов, похоже, выработалась привычка – они не смотрели вверх. Обитатели нижних ярусов старательно отворачивались от проезжающих по мостовой дорогих машин, прятали глаза, завидев всадника (я успел увидеть двух на пегасах, одного – на самом обычном коне и еще одного – на гигантском волке), старались прижаться к стене и пропустить, уйти с дороги, низко поклониться, если распознавали в пешеходе аристократа. Во мне, например.
Я тысячу раз пожалел, что не спрятал перстень и трость. Это было странно, видеть такое поведение! Они на тень мою боялись наступить, огибая меня по самой странной траектории! Пока я не понял, в чем дело – это даже пугало. Тень, просто – тень! Кто обращает внимание на свою тень вообще?
С другой стороны – видимые атрибуты дворянского статуса спасали меня от серьезных разборок со шляхтичами. Тот всадник, на волке – он был сильно удивлен, поймав мой прямой взгляд, и даже остановил свою животину, перегородив дорогу карете скорой помощи и двум грузовикам со щебнем, чтобы понять – с какого перепуга это рыжий интель такой дерзкий? Однако, увидев перстень – отсалютовал мне кулаком:
– Чешч! – и сорвал хищного скакуна в галоп – по своим панским делам.
У самого парка Яремы Вишневецкого я увидел огороженную сложной кованой оградой площадку. Дружинники в красной форме дежурили здесь, не препятствуя, впрочем, зевакам рассматривать сквозь прутья и завитушки находящиеся за забором приспособления. Несколько виселиц, пара подвесных клеток, колодки разных размеров – в одной из них был зажат какой-то тощий тип – а еще натуральная гильотина с бурым от запекшейся крови помостом…
– За что его? – поинтересовался я, подойдя поближе.
Однако, в глубине души я радовался, что нынче в Збараже, видимо, наблюдается спад преступности, и занято только одно из множества имеющихся тут устройств. Только утра стрелецкой казни мне тут не хватало.
– Пан… – кивнул мне стражник. – Этот человек – преступник. Он напился, как свинья, и сломал несколько надгробных плит на кладбище. Получил двадцать плетей и проведет в колодках два дня без пищи и воды. А потом – будет возмещать ущерб. Хотите швырнуть в него гнилое яблоко? Вон, там в миске есть несколько.
– Нет, спасибо. Я не хочу швырять в него гнилое яблоко…
Пожалуй, изнанки юридики с меня было довольно. Ускорившись, я двинулся ко входу в парк.
В воротах имелась изящная калиточка, украшенная металлическим лавровым венком и еще какими-то финтифлюшками. Калиточку открывали для гостей, прибывающих пешком, ворота – для титулованной знати, которая являлась на наземных транспортных средствах. В парк пускали только аристократов. «CIVIL'NYM VHOD ZAPRESHCHEN» – табличка с такой надписью стояла на значительном удалении от ворот – метрах в двадцати, дабы пресным дизайном своим не портить общий вид дворцово-паркового комплекса.
Там, среди деревьев, слышались звуки музыки, веселые разговоры и звонкий смех. Волшебные огоньки блуждали в сумерках меж стволов, горели магическим пламенем жаровни, разгоняя весеннюю стылость. Да что там говорить, в парке Вишневецкого уже распустились листочки, а травка не просто зеленела – выросла как раз на тот самый идеальный газонный размер. Могут себе позволить, в конце концов…