Как приручить дракона – 5 - стр. 28
Однако я собирался связать с ней свою жизнь. И не собирался жить на подачки ее родни, это точно. У меня была идея фикс – разграничить все ресурсы, что упали ко мне с неба, и пустить их на благотворительность. А добытые честным разбоем… То есть – собственными усилиями – этими уже пользоваться. Как, например, с Горыньской усадьбой и охотничьим домиком Ходкевичей. Его я получил сам, по условиям мирного договора.
– А как ты избежал почетного права обрядиться в кунтуш и желтые сапоги? – поинтересовалась вдруг Ядвига. – Бабушка же явно как-то пыталась тебе подсунуть соответствующий наряд, а?
– Пыталась… – усмехнулся я. – Но Уолт Уитмен оказался сильнее.
– Кто? – глаза Вишневецкой широко открылись. – Какой Уитмен?
– Не только, в конце концов, созидать, открывать,
Но также и приносить сюда, может быть, издалека то, что уже открыто,
Наделяя это нашей, собственной сущностью, естественной, безграничной, свободной,
Наполняя этим огромную неодухотворенную массу, оживляя ее огнем животворной веры,
Не рушить и бунтовать, но скорее впитать, переплавить и возродить! – торжественным тоном принялся начитывать я. – Я пригрозил слугам, что заставлю выучить наизусть всю «Песнь о выставке», и мой костюм нашелся моментально…
– Страшно… Красиво! И почему-то тебе подходит, – признала Вишневецкая. – Никогда не слышала… Но так мучить прислугу – это очень жестоко! Ты свирепый тип, Пепеляев!
Золоченые ворота подземного гаража открылись, и Яся потянула меня за собой за руку:
– Смотри, эти все отечественные! Вот там – три «японца», тут – галлы, а это – авалонский «Турамбар», очень мощный, но пафосный, мне такие не очень нравятся! – мы были уже в гараже, и она показывала мне аккурат на того монстра, который доставил ее к ступеням Минского театра оперы и балета. – Но в городских условиях ему равных нет.
– Все цвета радуги! – усмехнулся я. – Понятно теперь, как ты их под платья подбираешь!
– Ага! Но «Урсы» у меня нет! Я всегда хотела себе «Урсу», но знаешь – думала, что как-то оно не женственно…
А я смотрел на гражданскую версию танка «Чурила», без динамической брони и главного орудия, но – с башенкой. Танк был выкрашен в розовый цвет.
– А это, однако, женственно, да? – я не мог сдержать улыбки.
– Очень! На нем я ездила на выпускной! – запрыгала на месте Яся.
– Выпендрежница! – я ухватил ее за талию, но девушка вывернулась.
– Хи-и-и-и, чес-слово, Браницкая со своим паланкином и оттоманскими дэвами в качестве носильщиков просто чуть не уписалась от злости! – она ни капельки не обиделась. – Кстати! Хочешь – мы его в Горынь загоним? Мне он больше не нужен, а…
– Хм!
– Ладно, ладно! Я поняла! Я помню – ты консерватор и ходячий домострой. Ты хочешь все сам! Купишь мне машину? – она сложила ладошки и уставилась на меня своими блестящими глазками, точно, как Кот в Сапогах из «Шрека». – А эти продадим и пустим на твой партизанский летний лагерь. Или – на магическую Академию, что ты там задумал открывать?
– Что – серьезно? – удивился я. – Вот так просто? Нет, то есть, машину куплю – хоть завтра. Она даже ездить будет! Но… Послушай, тут ведь просто пещера Али-Бабы, и…
– Нам нечего терять, кроме наших оков! – пожала плечами Вишневецкая. – Это Бабай Сархан говорил? Или Карл и Марла? По крайней мере – для меня именно так все и обстоит. Это – цепи, оковы. Золотая клетка. Отсутствие выбора. Груз, который висит над головой и когда-нибудь должен обрушиться на плечи. А я не хочу! Не хочу – и не буду! Я рада, что Дмитрий растет таким смышленым парнем, и что ему уже восемнадцать. Из него выйдет отличный глава клана… Знаешь, до того, как я тебя встретила – это было почти предрешено, ну, что Збаражем после смерти деда и бабушки буду править я. Дед до сих пор надеется, но зря. Во-первых – они еще крепкие старики и проживут лет двадцать, не меньше – если их никто не убьет. А во-вторых – я выйду за тебя замуж, возьму твою фамилию и откажусь от прав на это место за себя и за наших детей. Довольно им будет и того, что добудем мы – своими собственными руками.