Как повесить ведьму - стр. 28

– Ты еще не видела «Дружбу»? – Он улыбается.

– Так вот как зовется ваш пиратский корабль!

Джексон смеется:

– На самом деле это реконструкция восточно-индийского торгового судна, построенного в 1797 году.

– Ты знаешь точную дату? – Я искоса смотрю на него.

– Когда я был маленьким, папа часто приводил меня сюда. Он строил корабли и особенно любил этот.

Внезапно становится понятна обстановка его дома. Я делаю глоток горячего шоколада.

– Это судно дюжину раз плавало через весь земной шар и каждый раз возвращалось в Салем, привозя товары со всего света. – Джексон смотрит на мачты с многоярусными деревянными перекладинами.

– Правда? – Я очарована любовью Джексона к этому старому кораблю.

– К сожалению, англичане захватили оригинал в войну 1812 года и продали его по частям.

– Печально. Он красивый.

– Да, ненавижу, когда люди уничтожают красивые вещи. – Джексон так искренен, когда говорит об этом корабле.

К моим щекам приливает жар.

– Значит, ты приходил сюда с папой?

– Ага, он рассказывал обо всех частях корабля и как они работают. Потому мне и нравится делать мебель. Мы с отцом много чего создали вместе.

Небо начинает из оранжевого становиться розовым.

– Каким он был?

Джексон улыбается:

– Отец всегда носил подтяжки, и у него был глубокий смех, который сотрясает все тело. А еще он всегда брал с собой старую курительную трубку, из-за которой мама дико злилась. Она уверяла, что весь дом уже провонял этим запахом. Но больше всего на свете папа любил маму. Он был величайшим сладкоежкой. Прокрадывался посреди ночи на кухню и съедал приготовленную на продажу выпечку. Мама каждый раз жаловалась, но в глубине души ей это нравилось.

Его любовь к отцу так понятна и близка, что у меня перехватывает дыхание.

– Судя по твоему рассказу, он был чудесным.

Джексон кладет руку мне на плечо и притягивает ближе к себе. Я напрягаюсь от его прикосновения. Может, миссис Мэривезер была права насчет Джексона. Я ведь не дала ему даже шанса. Просто не привыкла, что люди могут быть добры. Пару раз ребята из школы поступали со мной по-хорошему, чтобы потом подшутить, что не добавило очков доверию к людям. Я расслабляю мышцы и осторожно прислоняюсь к плечу Джексона, вдыхая запах хвои.

– В Нью-Йорке у меня не было друзей.

Мы смотрим, как разноцветное небо отражается в водной глади, и я размышляю о его руке, так и не отпустившей моих плеч.

– Ты всегда говоришь то, что думаешь, правда? – спрашивает он, словно это хорошее качество.

Я пожимаю плечами:

– Вивиан говорит, я не умею фильтровать слова. Забавно, но, думаю, у меня это от нее. На самом деле я просто не вижу смысла приукрашивать действительность.

– Получается, ты не скучаешь по городу?

– Не особо. Но я скучаю по возможности каждый день приходить в больницу к папе. Мы не расставались так надолго, как сейчас, с самого первого дня его комы. Квартира была продана быстрее, чем Вивиан предполагала, и нам пришлось переехать раньше, до того, как его перевезут в Бостон.

Объятия Джексона становятся крепче, а я не сопротивляюсь возможности прижаться к нему. Мое дыхание чуть ускоряется, грудь вздымается быстрей, чем раньше. Джексон опускает взгляд на меня.

– Если не возражаешь, я спрошу: что с ним случилось?

Я замираю. Джексон первый человек, который попросил рассказать эту историю.