Как перехитрить дракона - стр. 10
– Сссморкала Мордоворот? – повторил Одноглаз, планируя на распростертых крыльях. – Это такой рослый рыжий детина с носом как сссвиное рыло?
– Он самый, – подтвердил Иккинг.
– Тогда, пожалуй, ты прав, – отозвался Одноглаз, воспаряя еще выше. – Выходит, ты единственный человечишшшка, которого ссстоило ссспасать…
А далеко вверху, над обрывом, Громила-с-Топором от злости переломил лыжные палки, как спички. К небесам вознесся его громоподобный голос:
– Я ДО ТЕБЯ ЕЩЕ ДОБЕРУСЬ! Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ! – Громила не помнил себя от ярости. – У ЛОКИ-ХИТРЕЦА НА КУЛИЧКАХ НАЙДУ! ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ ДОСТАНУ! ТЫ ОТ МЕНЯ НЕ СКРОЕШЬСЯ НИ НА ДНЕ МОРСКОМ, НИ В ЗЕМНЫХ НЕДРАХ, НИ В БОЖЕСТВЕННОЙ НЕБЕСНОЙ ВЫСИ! КЛЯНУСЬ ТЕБЕ, ХУЛИГАНСКОЕ ОТРОДЬЕ, ТЫ У МЕНЯ ЕЩЕ ПРИПОМНИШЬ ДЕНЬ, КОГДА ПОРАЗИЛ СТРЕЛОЙ ЗАДНИЦУ НОРБЕРТА СУМАСБРОДА!!!
Потом его голос стих вдали.
– Напомни мне, – сказал Иккинг Беззубику, – ближайшие лет двадцать носа не показывать на Истерию.
– Н’ни-никогда, – с жаром поправил его дракончик. – Н’ни-никогда больше не показывать!
Cаблезубые драконы очень массивны и мускулисты, но летать могут только на очень короткие расстояния. Поэтому уже через минуту Одноглаз мягко опустил Иккинга прямо у саней Плеваки Крикливого, который не помнил себя от радости. Он поднял глаза на Истероидов – те стояли над обрывом, потрясая кулаками и издавая Истерические Вопли, – и решил, что пора смываться. Погрузил Рыбьенога и остальных мальчишек в сани, запряг саблезубых ездовиков, и вся компания с радостными песнями без приключений вернулась на родной Олух.
4. Что стряслось с Рыбьеногом?
Той ночью Иккинг спал плохо. Стоило ему на минуту задремать, как ему в кошмарном сне являлся Норберт Сумасброд и кричал:
– Я ТЕБЯ В ПОРОШОК СОТРУ! В КАПУСТУ ИЗРУБЛЮ!
И Иккинг вскакивал в холодном поту.
Наутро Беззубик проснулся злой как черт, потому что ему не удалось впасть обратно в зимнюю спячку. А ведь он так старался! Даже зарядку с вечера сделал, чтобы устать хорошенько. Выпил на ночь теплого молока и лег спать вовремя. Однако ничего не помогло! Ровно в пять часов утра его пушистые реснички широко распахнулись – ХЛОП! – будто створки устричной раковины, и всё: больше дракончик не сомкнул глаз ни на минуту.
И Иккингу поспать не дал. Словно маленькая разъяренная грелка, Беззубик подскочил со своего места в изножье кровати, проковылял по ногам и туловищу хозяина, уселся ему на лоб и сердито зашипел:
– Б’бе-беззубик ОПЯТЬ п’про-проснулся… Это не’не-честно… не’не-честно! ПОЧЕМУ Б’бе-беззубик не ссспит? Всссе к’кругом ссспят…
Поверьте на слово: проснуться в пять утра оттого, что у вас на голове сидит дракон и сердито шипит, пуская кольца вонючего дыма прямо вам в нос, – не самое лучшее начало дня.
– Ну вот, теперь и я проснулся, – буркнул Иккинг, кашляя спросонок. – Будь добр, выдувай свои кольца куда-нибудь в сторону, у меня уже горло болит…
– Ах ты, соня, – возмущенно запыхтел Беззубик, исходя дымом пуще прежнего. – Ты жалкий ч’че-человечишка, куда тебе п’понять… мы, д’драконы, такие нежжжные… нам н’ну-нужна ссспяч’чка…
– Спасибо, Беззубик, – проворчал Иккинг, справившись с приступом кашля. – Но вставать пока рано, можно еще немного подремать…
Он перевернулся на другой бок и уютно завернулся в меховое одеяло, намереваясь поспать еще чуть-чуть.