Как опоздать на собственную смерть - стр. 17
– А надо?
– Без сомнения! Иначе он просто умрет.
– Тогда я пошел!
Мария Сергеевна инструктировала меня, как заботливая мать. Причем, за кого она переживала больше – за отца или за сына, было неясно. Она проверила костюм еще раз и вынесла вердикт:
– Готов!
Я толкнул тяжелую стеклянную дверь.
Холод окатил меня и заставил поежиться. Подошел к пьедесталу. Я больше не видел нить, не видел лучей, но зато я был рядом с отцом. Меня поразило наше удивительное сходство. На вид ему было около тридцати. Отец, пожалуй, был только слишком худым.
«Калорийная диета, и через недельку мы будем как братья-близнецы», – подумал я, разглядывая его черты.
Присел на корточки рядом с ложем.
«Правая рука!..» – вспомнил я слова доктора и потянулся к отцу. Кисть поддалась, и я почувствовал через ткань обжигающий лед.
– Нет, я так не могу!
Я сорвал перчатки и схватил отца за руку. Кости заломило от холода, а дыхание сорвалось, но я не сдался.
– Пап! Ты меня слышишь?
Тишина не проронила ни звука.
– Отец! Ты здесь? – позвал я. Ни ответа, ни знака я не дождался. Сидел, держал отца за руку и перебирал все, что может помочь в такой ситуации: молитвы, раскаяние, просьбы, жертвы…Мысли унеслись очень далеко.
Я очнулся от зверского холода, который коварно заполз под защитный костюм. Так я понял, что надо уходить.
Потом я вспоминал, как охала Мария Сергеевна, возвращая к жизни мою замерзшую руку, и как суетился вокруг меня Москалев.
– Как ты? Как самочувствие? – виновато спрашивал врач.
– Вроде живой! Ноя…
– Значит, не сработало, – обреченно произнес Сергей Валерьевич.
Я в ужасе посмотрел на полковника!
– Все напрасно?
Врач промолчал, но спустя минуту добавил:
– Все кончено. Ты не сможешь ему помочь. И никто не сможет. Нам пора. Я должен тебя проводить. Это секретный объект, и здесь долго нельзя.
Обратный путь мы проделали в полном молчании. Мария Сергеевна сопровождала нас. Вышли из лифта на первом этаже и пожали друг другу руки. Я заметил, что Москалев медлит с расставанием.
– Что-то еще?
– Я не уверен, что это ответ…
– Вы с ума меня хотите свести?
– Я лишь делюсь соображением.
– Так делитесь, чего уж теперь.
– Если хочешь его спасти – поезжай в Тибет.
– Зачем?
Москалев вошел в лифт. Верная Маша последовала за ним.
– Там и поймешь… Прощай! Это шанс, а воспользуешься ты им или нет – тебе решать!
– С чего вы взяли, что я поеду!
– Ты поедешь! – бросил он напоследок.
Если бы я стал невидимкой и притаился в лифте, то смог бы услышать, как Мария Сергеевна, оставшись наедине с полковником, нерешительно сказала:
– Зачем вы так? Он ведь поверил!
– Нельзя у людей отнимать надежду! – ответил ей Москалев. – Если кто и знает про сомати больше других, так это тибетские монахи. Пусть ищет, сын он ему или кто!
В этот момент я уже шел к машине, по пути отменяя срочные встречи и перепоручая дела помощнице. Кто-то пытался мне дозвониться, и наконец я ответил.
– Станислав Николаевич?
– Да!
– Вас беспокоит помощница полковника Москалева, Леля Александрова, мы с вами вместе поднимались на лифте, мне приказано вас сопровождать.
Теперь я понял, что Тибет – это не шутка.
Глава 6. Долина смерти
Еще шаг, еще вздох. Попытка поймать хоть глоток воздуха оборачивается зверской мукой. Дыхание учащается, перед глазами плывут фиолетовые круги, голова разрывается от боли. Я остановился и попробовал отдышаться. Но облегчение не наступило. Вместо этого меня вырвало. Мучительно вывернуло, и мне показалось, что не только желудок, но и душу. Но после этого мне не стало легче. Голова по-прежнему кружилась и болела, а тяжесть в солнечном сплетении стала свинцовой. Но я все же старался не подавать вида и двигаться дальше.