Как крадут наше счастье - стр. 7

Я выросла из этих созависимых отношений. А Роза осталась в том же болоте, в котором всегда копошилась. Пыталась жить так, как всегда жила. Использовать людей, но со временем такой метод утратил свою актуальность. А по-другому она не умела.

Мои прогнозы по поводу своих планов она пропустила мимо ушей, упрямо настаивая на своем варианте развития будущего. Тогда зачем уговаривала меня сделать расклады и опять разгадывать рисунки на гуще кофе? Я чувствововала себя снова опустошенной, выжатой. И пыталась закончить встречу, ссылаясь на домашние хлопоты.

Но Роза, сидя на лавочке, продолжала перечислять длинный список своих неудач до тех пор, пока я не ответила на звонок отца. Ему как раз провели операцию в онкоцентре, и я должна была его приободрить. Сказать те самые слова, которые его бы продержали на плаву. Я что-то такое и говорила в телефон, хотя мне хотелось заплакать.

Роза тоже вставила несколько дежурных фраз и исчезла.

Когда я вернулась домой, то обнаружила себя всю в укусах комаров. Странно, что я совершенно не ощущала боли в парке. Все мое тело горело от зуда красных пятен. На мне не было живого места.

Ноги мои отекли, я постарела лет на десять точно. Чтобы хоть немнго снять с себя усталость и груз проблем Розы, я быстро приняла душ и рухнула в кровать, отключившись на целые сутки.

Больше Роза проводить вместе с ней время мне не предлагала. Звонила несколько раз из другого города, чтобы вновь проконсультироваться на предмет каких-то предстоящих решений. Я что-то ей, как обычно, предсказывала. Но уже без ненужного фанатизма.

Зная прекрасно, что она выслушает меня и все сделает наоборот.

Когда прошло еще несколько лет, и настали странные времена с неопределенностью, мне вдруг захотелось с кем-то поговорить. Я никогда себе не позволяла плакаться, предпочитая оплачивать дорогие визиты к психологам. Но настал тот момент, когда проблемы на меня валились снежным комом, да и болезнь моего отца из стадии ремиссии вернулась в рецидив.

Конечно, я страдала, не зная, как повлиять на онкологию, с которой продолжал бороться мой близкий родственник. Меня поддерживал муж. Но он не мог бесконечно терпеть мою рефлексию. Я стала его утомлять своей депрессией.

Мне нужно было отвлечься. Куда-то выйти. Услышать добрые слова. Ощутить поддержку, хотя бы моральную. Нехотя, я набрала Розу. Она ответила не сразу – это в ее манере заставлять людей себя уважать таким способом.

Потом она мне перезвонила, когда я была занята делами и буднично уточнила, что случилось. Я ответила, что с отцом проблемы. Она поняла, что от нее мне нужно будет ее участие, и тут же оборвала звонок, сообщив, что она пока в магазине, и это неудобно – обсуждать такие темы.

Когда она вернется домой, то обязательно перезвонит. Когда я услышала слово "обязательно", то поняла, что Роза таким способом сливается. И перестала ждать ее вовлеченности.

Роза всегда воспринимала меня как своего психотерапевта или душеприказчика. И не собиралась входить в ту же самую роль ради меня. Было ли мне обидно? Конечно! Но я сняла с себя розовые очки, убедившись в том, что никакой женской дружбы не существует.

Вернее, она эта пресловутая дружба есть, но не должна быть похожа на жертву или на безусловную любовь. Подруги – это компаньонки для приятного времяпрепровождения, чтобы вместе посидеть в кафе, собирать сплетни, жаловаться друг другу на несуществующие проблемы, совершать шопинг, обсуждать мужиков, развлекаться.