Как Китай стал капиталистическим - стр. 20

В решающий для КНР момент Хуа Гофэн сумел избежать изнурительной борьбы за лидерство, которая могла погубить нацию. К его чести, Хуа смог объединить вокруг себя разнородные силы (по крайней мере на какое-то время), чтобы свергнуть «банду четырех» и заполнить вакуум власти, образовавшийся после смерти Мао Цзэдуна. Более того, за недолгое время пребывания у власти Хуа Гофэн добился того, чтобы Китай переключился с радикальной маоистской идеологии и классовой борьбы на модернизацию социализма. Но Хуа оказался перед политической дилеммой. С одной стороны, он был предан идеям социализма, вместе со всем китайским руководством сохраняя идеологическую верность Мао Цзэдуну Неэффективность социализма и плачевные результаты начатых Мао Цзэдуном экономических реформ не сказались на идеологической легитимности социализма и на культе личности Мао. Даже после смерти «великий кормчий» оставался вождем как для политической элиты, так и для простых китайцев. Арест членов «банды четырех» был легитимирован обвинениями их в предательстве Мао Цзэдуна, а также прозорливостью самого Мао, который в 1975 году назначил первым вице-премьером Хуа Гофэна в обход Ван Хунвэня, входившего в «банду». Таким образом, правление Хуа Гофэна обрело законный статус лишь постольку, поскольку он следовал учению Мао. С другой стороны, Хуа понимал, что некоторые аспекты политики Мао пора пересматривать и в первую очередь это касается все еще не завершившейся «культурной революции» и принятого Мао в 1975 году решения снова лишить постов Дэн Сяопина за нежелание поддержать эту кампанию. Политическая отвага Дэна, осмелившегося возразить Мао Цзэдуну, и его успешная деятельность на посту вице-премьера КНР в 1974–1975 годах помогли ему завоевать доверие многих ветеранов компартии и заручиться поддержкой широких масс. Обе группы с надеждой взирали на него как на возможного лидера постмаоистского Китая.

Оказавшись на идеологическом распутье, Хуа Гофэн сформировал новый культ личности в надежде закрепить за собой статус законного наследника Мао Цзэдуна. Однако это отвратило от него Ε Цзяньина и других ветеранов партии, в поддержке которых он так нуждался. Ветераны, ставшие жертвами внутрипартийных «чисток», осуждали Мао за гордыню, полагая, что именно она была главной причиной «культурной революции» и других злополучных кампаний, последовавших за победой над правыми уклонистами. Когда в конце 1978 года к власти вернулись Дэн Сяопин и Чэнь Юнь – единственные члены Постоянного комитета политбюро ЦК КПК, пережившие «культурную революцию», – у Хуа Гофэна практически не осталось шанса удержаться на посту, поскольку в Китае власть передавалась по старшинству. Пришлось освободить место для двух протеже Дэн Сяопина: в 1980 году Хуа уступил полномочия премьера Чжао Цзыяну, а в 1981-м председателем ЦК КПК вместо него стал Ху Яобан. Хуа подвергли критике – вполне заслуженной – за неспособность ослабить (не говоря уже о том, чтобы уничтожить) власть идеологии, со времен Мао душившую всякую свободную мысль и исключавшую творчество. Впоследствии преемники Хуа обнаружат, что с влиянием идеологии бороться гораздо труднее, чем им представлялось вначале.

Тем не менее Хуа Гофэн быстро принял меры для того, чтобы Китай начал движение вперед. С «культурной революцией» было покончено сразу же после ареста «банды четырех», хотя Хуа Гофэн не захотел или не смог развенчать «последнюю революцию Мао» (MacFarquhar, Schoenhals 2006), как позже ее назовут историки. Во время процесса против «банды четырех», обвиняемой в правом уклонизме и буржуазных привычках, Хуа Гофэн провозгласил примат экономики над идеологией. Уже в декабре 1976-го, впервые выступая на публике в качестве нового лидера страны, Хуа подчеркнул, что приоритетной задачей китайского правительства является развитие экономики и повышение уровня жизни