Как Гитлер украл розового кролика - стр. 3

– Мамочки! Опаздываю к обеду! – воскликнула Элизабет и бросилась прочь по улице.

– Ты – и эта Элизабет! – проворчала Хеймпи, когда Анна вошла в дом. – Ты бы еще с обезьяной на дереве что-нибудь обсуждала!

На самом деле Хеймпи звали фрейлейн Хеймпел. Она нянчила Анну и ее брата Макса, когда те были маленькими. А когда они подросли, Хеймпи занялась домашним хозяйством. Но стоило Анне и Максу после школы появиться на пороге дома, как Хеймпи тут же начинала вокруг них суетиться. «Надо ж, как ты упакована! Да еще и перевязана, – приговаривала она, разматывая шарф Анны и стягивая с нее верхнюю одежду. – Давай-ка освободим тебя».

В гостиной играли на пианино. Значит, мама была дома.

– Ноги сухие? Не промочила? – спросила Хейм-пи. – Тогда быстро иди мыть руки. Обед почти готов.

Анна поднялась вверх по лестнице, крытой толстым ковром. Через залитое солнцем окно были видны последние пятна снега в саду. Из кухни доносился запах жареного цыпленка. Как же здорово прийти из школы домой!

В ванной кто-то возился. Анна открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с братом Максом. Макс спрятал руки за спину и покраснел до корней своих светлых волос.

– Что такое? – спросила Анна и поймала взгляд Гюнтера, друга Макса. Гюнтер тоже смутился.

– А, это ты… – Макс с облегчением перевел дух.

А Гюнтер засмеялся:

– Мы думали, кто-то взрослый.

– Что это у вас? – полюбопытствовала Анна.

– Значок… Сегодня в школе была страшная драка – нацисты против социалистов.

– Кто такие нацисты и социалисты?

– В твоем возрасте можно было бы уже знать, – сказал двенадцатилетний Макс. – Нацисты будут голосовать за Гитлера. А мы социалисты. Мы против него.

– Вы же вообще не будете голосовать, – возразила Анна. – Вы еще слишком маленькие!

– Ну, наши отцы будут, – насупился Макс. – Это одно и то же.

– Все равно мы им врезали, – заметил Гюнтер. – Ты бы видела, как они удирали. Мы с Максом поймали одного и отобрали значок. Только… Даже не знаю, что скажет мать, когда это увидит, – Гюнтер печально взглянул на свои разодранные брюки. Отец Гюнтера потерял работу, и на новую одежду в их семье денег не было.

– Ничего, Хеймпи починит, – сказала Анна. – Можно я посмотрю значок?

Небольшой значок был покрыт красной эмалью, и на нем был нарисован черный крючковатый крест.

– Такой есть у всех нацистов, – заметил Гюнтер. – Называется «свастика».

– А что вы с ним будете делать?

Макс и Гюнтер переглянулись.

– Хочешь взять себе? – спросил Макс.

Гюнтер помотал головой:

– Не хочу ничего, что хоть как-то связано с нацистами. Моя мама и так боится, как бы мне не проломили голову.

Макс кивнул.

– Они дерутся нечестно. Палками, камнями, всем, что под руку попадется, – он посмотрел на значок с возрастающей неприязнью и повернул его изображением вниз. – Мне он тоже не нужен.

– Спусти его сам знаешь куда! – сказал Гюнтер.

Так они и сделали. Когда они первый раз спустили воду в унитазе, значок не смылся. При-шлось опять дергать за цепочку. Только после этого он наконец исчез – и все облегченно вздохнули. Тут раздался звук гонга, извещавшего о начале обеда.

Пока они спускались вниз, пианино еще звучало. Но когда Хеймпи стала раскладывать еду по тарелкам, дверь распахнулась, и в столовую вошла мама:

– Привет! Привет, Гюнтер! Как дела в школе?

Все разом заговорили, и комната наполнилась шумом и смехом. Мама знала по имени всех учителей и помнила обо всем, что происходило в школе. Поэтому, когда Макс и Гюнтер рассказали, как сегодня разозлился на них географ, она заметила: «Ничего удивительного после того, как вы его разыграли на прошлой неделе!» А когда Анна сообщила, что ее сочинение читали вслух всему классу, мама сказала: «Это замечательно. Фрейлейн Шмидт не станет читать что-нибудь такое, что недостойно внимания, так ведь?»