Как быть духовным в недуховном мире - стр. 53

Кроме того, мне очень интересно, что математик по имени Курт Гедель разработал то, что он назвал теоремой о неполноте. Гедель доказал математически, что невозможно разработать систему математики, которая могла бы объяснить каждый аспект чисел. Любая система, которую вы можете определить, будет иметь определённые внутренние допущения, которые либо ограничат то, что вы можете знать, либо приведут к противоречиям. Я знаю, что многие скажут, что это относится только к математике, но, когда я читаю о таком открытии, в моём уме немедленно возникает одно из этих интуитивных прозрений, и я вижу, что это применимо ко всем аспектам того, как мы пытаемся объяснить реальность. Итак, вот ошеломляющий вывод, к которому я пришёл. Позвольте мне ещё раз подчеркнуть, что мне потребовалось много времени, чтобы прийти к этому выводу, потому что в течение десятилетий мой подсознательный дух (также называемый эго) очень упорно боролся за то, чтобы я верил, что может быть только одна истина. Естественно, мой вывод состоит в том, что существует не только одна истина.

Теория теорий Кима

Основываясь на том, что я описал выше, я пришёл к выводу, что мы, люди, должны создавать теории по разным причинам. Одна из них – дать себе ощущение контроля, чтобы подавить панику. Другая – помочь нам функционировать в нашей повседневной практической ситуации, зная, как работает наше окружение и как создавать технологии.Поэтому я не говорю, что мы должны отбросить все теории и перестать пытаться создавать лучшие теории. Я только говорю, что мы могли бы извлечь выгоду из отказа от мечты о создании окончательной теории или теории всего.

Моё рассуждение состоит в том, что в нашем нынешнем состоянии сознания (в котором доминирует чувство разделения) мы можем создать теорию, только определив отправную точку, то, что учёные часто называют парадигмой. Например, средневековые астрономы основывали свои исследования небес на парадигме, согласно которой Земля была центром Вселенной (исходя из «непогрешимой» католической доктрины). Они всё ещё делали наблюдения за движениями небесных тел, но для того, чтобы объяснить их на основе своей парадигмы, им пришлось создать очень сложную теорию эпициклов. Только когда Галилей и другие учёные были готовы подвергнуть сомнению эту парадигму, они пришли к более простой теории, которая действительно соответствовала наблюдениям.

Когда мы определяем парадигму, мы берём определённое наблюдение или, скорее, предположение и возводим его в ранг абсолютно истинного или самоочевидного, то есть оно не нуждается в сомнении. И именно этим мы ограничиваем объяснительную силу теории. Будут определённые вещи, которые теория не сможет объяснить, потому что наше основное предположение мешает нам задавать определённые вопросы. Теория всё ещё может быть весьма полезной и привести к значительному прогрессу. Но наступит момент, когда теория не сможет вести нас дальше.

Единственный способ пойти дальше – это подвергнуть сомнению предположения, лежащие в основе теории, но тогда парадигма больше не может быть поддержана. Поэтому мы должны разработать новые предположения, а это приведёт к новой теории, новой парадигме. Более подробно это объясняется в известной книге философа Томаса Куна «Структура научных революций».