Как быть духовным в недуховном мире - стр. 50
Очевидно, что этот всезнающий Бог знает, что истинно в абсолютном смысле, поэтому, когда он дал нам нашу религию, он дал нам абсолютную истину. Поскольку существует только один истинный Бог и поскольку этот Бог, очевидно, не противоречил бы самому себе, из этого следует, что он не дал бы человечеству никакой другой религии. Потому что, если Он уже дал нам одну истинную религию, зачем давать другую другим людям? Всё, что отличается от абсолютной истины, очевидно, не может быть истинным, и поскольку это только создаст путаницу, Бог никогда не даст нам больше одной истинной религии. Бог всеблагой и потому не хочет, чтобы мы были смущены. Однако у этого всемогущего Бога есть противоположность, а именно дьявол, и он хочет запутать и обмануть нас, и из этого следует, что любая религия, которая противоречит нашей (или даже отличается от нашей), не может исходить от Бога, но должна исходить от дьявола. В аристотелевской логике это можно выразить следующим образом:
Бог – источник истины, дьявол – источник лжи.
Христианство истинно и дано Богом, поэтому любая религия, которая отличается от христианства, не истинна.
Поэтому любая другая религия исходит от дьявола.
Конечно, эта форма рассуждения применима не только к религиям, но и к политическим теориям и любому другому аспекту человеческих мнений и теорий. Это относится даже к научному материализму, и вот некоторые другие примеры аристотелевской логики, перенесённой на системы мышления:
Коммунизм – это истина.
Любая политическая теория, которая отличается от коммунизма, должна быть ложной.
Материализм – это истина.
Любая теория, которая отличается от материализма, должна быть ложной.
Если вы действительно верите в такую «одну единственную истину», вы увидите, что это совершенно логично. Может быть только одна истина, та самая истина – ваша, и поэтому всё иное ложно. Но позвольте мне представить простую альтернативу. Цель, определяемая большинством религий, состоит в том, чтобы привести нас на небеса. Допустим, мы обнаружили гигантский метеорит, летящий прямо на Землю. Мы понимаем, что планета будет уничтожена, поэтому мы строим гигантский космический корабль, чтобы забрать отсюда всех людей. В назначенный день все люди направляются в космопорт и садятся на борт. Кто-то прилетает на частном самолете, кто-то на поезде, кто-то на машине, кто-то на велосипеде, кто-то едет на осле, а кто-то идёт пешком. После того, как космический корабль взлетает, мы наблюдаем, как Земля исчезает в гигантском огненном шаре. Действительно ли имеет значение, как мы попали на космический корабль? Итак, если цель религии действительно состоит в том, чтобы привести нас на небеса, почему не может быть более одного способа сделать это? И после того, как мы туда доберёмся, действительно ли будет иметь значение, по какой дороге мы пришли?
Почему мы (отчаянно) хотимтолько одной правды
Опять же, я не пытаюсь представить Аристотеля как главного злодея, который испортил цивилизацию. Очевидно, что мировоззрение Аристотеля стало общепринятым только потому, что оно апеллирует к чему-то в нас, оно удовлетворяет психологическую потребность, которая есть у нас, людей. Так что же это за потребность?
Позвольте мне вернуться к тому, о чём я говорил ранее, что мы – психологические существа, у которых есть потребность бороться с паникой, и что у нас есть подсознательный дух, назначенный для выполнения этой задачи. Самый распространённый способ для духа сделать свою работу – это использовать систему мышления, чтобы определить, как устроен мир. Неважно, религия это, политическая философия, духовное учение или научный материализм. Однако для того, чтобы мы приняли данную систему мышления, она должна казаться нам реальной. И что может заставить её казаться реальной? Сила, авторитет и истинность. Поэтому, чтобы достичь абсолютного чувства безопасности, абсолютного чувства контроля, мы хотим, чтобы была только одна истина, и чтобы эта истина была абсолютно верной. И если что-то абсолютно верно, то есть это единственный способ смотреть на реальность или описывать её, то из этого следует, что все другие способы описания реальности должны быть неверными.