Как было на самом деле. Уленшпигель и Гулливер. Анти-евангелия XVI-XVIII веков - стр. 20
«Подобно тому, как существуют различные вкусы относительно пищи, так существуют различные вкусы относительно жен. У одного человека МУХА ПРОЛЕТИТ НАД ЧАШЕЙ, и он выливает чашу, не дотрагиваясь; с таким плохо приходится жене, так как он чуть что решает развестись с нею; у иного МУХА УПАДЕТ В ЧАШУ, и он оставляет ее, не дотрагиваясь; таков Паппос бен Иуда (муж Марии Богородицы в данной версии – Авт.), который запирал жену свою; у иного МУХА УПАДЕТ В ЧАШУ, ОН МУХУ ВЫБРОСИТ, А ЧАШУ ВЫПЬЕТ; таковы все люди, которые дозволяют женам разговаривать с братьями (родственниками) и соседями; у иного МУХА УПАДЕТ В МИСКУ, ОН ВЫНИМАЕТ ЕЕ, ОБСАСЫВАЕТ И ЕСТ СОДЕРЖИМОЕ МИСКИ: таков нечестивец, ибо тот, кто видит, что жена его ходит с распущенными волосами или с распоротым по бокам платьем…» [307], с. 319. И далее автор гневно обрушивается на таких распущенных жен, осуждая не только их, но и их мужей, которые терпят такое безобразие.
Рис. 21. Адам и Ева. Яблоко в руке Евы. Хуго ван дер Гус. Якобы около 1480 года. Взято из Интернета. Hugo van der Goes. Якобы около 1420 или 1425–1482.
Рис. 22. Адам и Ева одновременно держат в руках одно и то же яблоко. Лукас Кранах. Якобы 1526 год. Галерея института Курто. Лондон. Взято из Интернета.
Еще раз отметим, что весь этот поздний раввинский текст (см. также далее в [307]) посвящен критике именно Девы Марии и Ее мужа Иосифа. Эта версия абсолютно однозначно осуждает и Ее сына Иисуса, как якобы незаконнорожденного, мамзера. При этом наиболее резкое осуждение Марии-Мириам звучит в виде аллегории с мухами, которых обсасывает (!) неразборчивый муж, съедающий потом испорченную мухами пищу.
А теперь самое время открыть Народную Книгу про Уленшпигеля. И обнаруживаем в ней любопытное соответствие с цитированной раввинской точкой зрения.
Это случилось однажды в Антверпене… Там стояли голландские купцы. Уленшпигелю немного недужилось, он не мог есть мяса и варил себе яйца всмятку. Когда гости сели к столу, Уленшпигель тоже пришел к застолью и принес вареные яйца. А один из голландцев принял Уленшпигеля за крестьянина и воскликнул: «Как, мужик, тебе не нравится хозяйская еда? Для тебя надо яйца варить?». И с этими словами он хватает яйца, разбивает их, одно за другим вливает себе в глотку и кладет перед Уленшпигелем скорлупки со словами: «Вот смотри, желтков уж нет, лижи скорлупки на обед!». Другие гости смеялись и Уленшпигель вместе с ними.
Вечером Уленшпигель купил красивое яблоко, вырезал у него середку и напихал туда дополна мух с комарами. Он испек это яблоко до мягкости, снял с него шкурку и посыпал сверху имбирем. Когда вечером они снова сели за стол, Уленшпигель принес на тарелке печеное яблоко, а сам отошел от стола, как будто за чем-то еще. Как только он повернулся спиной, голландец схватил с тарелки яблоко, взял себе и быстрехонько проглотил. Тотчас его стало рвать, и все, что было у него в желудке, выскочило наружу, и стало ему так худо, что хозяин и другие гости подумали, будто он этим печеным яблоком отравился. Уленшпигель же сказал: «Это не отравление, а очищение желудка… Если б он мне сказал, что намерен так жадно проглотить это яблоко, я бы его остерег, потому что в яйцах не было мух, а вот в печеном яблоке были мухи с комарами. От этого его непременно должно было вырвать»», гл. 85, с. 248.