Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота - стр. 39
Символическое свидетельство служебного крушения Брежнева – выписанный ему мандат на районную партийную конференцию Киевского района Москвы. Еще недавно от него зависела судьба страны. А теперь он мог только поднять руку за избрание районного начальства.
Всю жизнь Леонид Ильич делал записи, вел что-то вроде дневника. С горечью и обидой пометил в записной книжке:
«Как легко с величайших вершин столкнуть человека в бездну глубочайшего горя!»
Подчеркнул. И с надеждой добавил: «Время все исцеляет».
Он ожидал сигнала сверху, надеялся, что недавние соратники вспомнят о нем, позовут назад, что-то предложат. Всякий раз с надеждой снимал трубку вертушки. Разочарованно записал в дневнике:
«Позвонил Николай Александрович, сказал: «Не робей, тебе со мной будет хорошо, приходи» и т. д. Но на этом дело и закончилось».
Николай Александрович – это Булганин, который после смерти Сталина и всех кадровых перемен стал для Брежнева высшим начальником.
Из всех сталинских соратников Булганин, пожалуй, запомнился меньше других, хотя этот благообразный господин с бородкой был в какой-то момент едва ли не ближайшим к вождю человеком. Сталин чуть ли не прочил его на свое место.
Всю войну Булганин провел на фронте. Военным человеком не стал, но вскоре после победы Сталин именно его сделал военным министром и присвоил ему маршальское звание, чем, конечно, обидел очень многих в армии. После смерти вождя Булганин – министр вооруженных сил, первый заместитель главы правительства и член президиума ЦК. Но Николай Александрович, гедонист, поклонник красивых женщин и ценитель хороших вин, был человеком нерешительным и в политике робким. Карьера его окажется недолгой – его съедят более зубастые товарищи. Так что к лучшему, что Брежнев не оказался в его окружении.
Леонид Ильич в ГлавПУРе тосковал. Служба эта ему не нравилась, ездить по частям он не любил, армейская жизнь его не интересовала.
Формально ГлавПУР работал на правах отдела ЦК. Фактически роль армейского политоргана была куда большей. Начальник ГлавПУРа генерал-полковник Алексей Сергеевич Желтов был на два года старше Брежнева. Отношения с Желтовым не сложились. Записи тех месяцев – это реестр бед и огорчений.
2 июня Леонид Ильич пометил в дневнике:
«Перед отъездом на учения Алексей Сергеевич вызвал и сказал, что был у Н.А. Булганина, советовался с ним, кого оставить вместо себя. И тот дал указание, что надо оставить С.С. Шатилова. А в мае делал предложение по поводу моего положения первым замом. Как это понимать?» Огорченно добавил: «Все повернулось в другую сторону».
И тут же новая запись:
«Почту не дают. Мне звонков нет. Звонит Пронину и Шатилову. Докладов министру нет. Поручений нет. С рабочим местом и транспортом у Алексея Сергеевича Желтова проблемы.
Генерал-лейтенант Сергей Савельевич Шатилов (до войны столичный партработник, в конце войны начальник политуправления 1-го Украинского фронта) и генерал-лейтенант Михаил Михайлович Пронин были такими же, как он, заместителями Желтова. Обида казалась тем большей, что в войну Брежневу уже пришлось подчиняться Пронину. Тот был начальником политуправления 4-го Украинского фронта, в составе которого воевала 18-я армия Леонида Ильича.
«Алексей Сергеевич приехал на день – уехал на две недели. Вновь никаких поручений и заданий кроме текучки. Это уже месяц. Я – как ворона среди голубей. У них связи – долголетняя работа. Смотрят как на временщика (вроде наказанного)».