Кафедра зооцелительства - стр. 9

— Вы понимаете всю серьезность, леди? — страж крутил карандаш, ожидая, пока я переварю новости и приду в себя.

— Это ошибка, — озвучила я свою мысль. — Мои родители не могли...

— Могли или нет — решать не вам. От вас нужны ответы: известно ли вам что-то об их работе. На самописец.

Пальцы дрожали, когда я брала камень. Прохладный и гладкий, темно-бурого цвета, он постепенно нагревался в моей ладони.

— Я последние четыре года не жила дома, — голос тоже начал дрожать, и я постаралась придать ему уверенности. — Когда приезжала домой, о работе с родителями почти не говорила. Могла спросить «как дела?» и получить в ответ «хорошо».

— А раньше, до поступления в Академию? — теперь страж крутил в руке камень, видимо, просто так, спокойно сидеть не умел.

— Тогда я еще в школе училась, и со мной точно никто ничего не обсуждал.

И все же в голове всплывали редкие образы и обрывки фраз. Нет, не о драконьей чуме, разумеется. Какие-то исследования, опыты, люди. Но мало ли к чему это было? Нет. Не верю. Мои родители — не преступники! И тем более не убийцы.

— В вашем доме произведен обыск. Мы нашли и изъяли записи, точно сделанные вашими родителями. На их рабочих местах также достаточно подтверждений не просто их участия, а руководства проектом создания чумы.

— Их заставили, — проговорила я. — Наверняка, шантажировали чем-то. Они не могли.

В глазах стража мелькнула жалость, он покачал головой и отложил камень-самописец. Я тоже хотела его отложить, но из рук, показавшихся деревянными, камень выпал, стукнулся о столешницу и покатился. Капитан ловко поймал его и вернул в специальное углубление на самописце — небольшом ящике, из которого достал две страницы с отпечатанными как в типографии буквами.

— Ознакомьтесь и подпишите, — протянул он мне листы.

Я глупо смотрела на бумаги, но буквы не хотели складываться в слова, смысл ускользал, перед глазами все плыло. Это какой-то бред.

— Не буду, — приняла решение я. Что бы там ни было, я ничего в этом всем не понимаю. Если дело серьезное, то могу только навредить. — У нашей семьи есть поверенный.

— Не уверен, что ваш поверенный продолжит работать с вашей семьей. Но государственного защитника обязательно предоставят. Значит, подписывать отказываетесь?

— Да.

Страж невозмутимо сделал на обратных сторонах листов пометки и убрал в папку к другим документам.

— Я должна поговорить с родителями, — слабым голосом произнесла я.

— Это возможно, но только один раз до суда.

— Хорошо.

Мне было все равно, потому что просто жизненно необходимо с ними встретиться и во всем разобраться. Я не верю, что родители виноваты. Может, они в чем-то и замешаны, но по незнанию или под принуждением. Мне нужно спросить у них — уверена, они смогут все объяснить.

Дверь в кабинет открылась, и вошел очередной страж, высокий огненно-рыжий парень, весь в веснушках. На нем очень странно смотрелась черная форма с шевроном — скалящимся волкодавом на плече.

— Саймон, это леди Элиза Риар. Проводи ее в комнату свиданий, я отдам приказ, чтобы туда привели ее родителей, — капитан Лесс взял в руки переговорный артефакт. — Всего хорошего, леди, — кивнул он мне на прощание.

Я ничего не ответила. У меня не нашлось добрых пожеланий для этого человека.

3. 3. Встреча

Мы пересекли длинный коридор, спустились на первый этаж и шли уже несколько минут. Здание казалось бесконечным, видимо, снаружи оно замаскировано даже сильнее, чем я вначале подумала. Целая крепость.