Кафедра зооцелительства - стр. 29
Поскольку фениксы сидели в рядок и мы подходили к ним в том порядке, в котором назывались фамилии, я истово молилась ушедшим, чтобы мне достался один из троих. Но то ли ушедшие были слишком далеко, то ли я давненько не посещала храм, но моя фамилия прозвучала последней, и феникс мне достался какой-то странный. Его описания в учебнике точно не было, я прочла всю главу. Уверена, местор сделал это специально!
Ничего не попишешь, не скажешь же: поменяйте мне феникса, этого нет в учебнике. Пришлось подходить, вставать напротив подставки, на которой гордо восседала птица, поглядывая на меня свысока. В довершение всего, это был тот самый, заметивший мой гастрономический интерес в начале практики. Удача мне, гляжу, сопутствует везде.
— Привет, — поздоровалась я. Феникс поднял клюв и закатил глаза, меня обдало волной недовольства. — То есть добрый день, — поправилась я. Пернатый снисходительно кивнул, ты смотри, какая нелюбовь к панибратству!
— Мне надо тебя как-то изучить, а я понятия не имею, как, — пожаловалась я. Феникс щелкнул клювом. — На меня столько всего навалилось: родителей арестовали, имущество отобрали, последние дни в отдельной комнате живу. А еще бывшие подруги меня задирают, а я им даже ответить не могу. Мне и так из-за них три штрафных балла дали, представляешь?
Феникс не представлял, да и явно мог ответить кому угодно, находясь под защитой Академии.
— Тебе хорошо, ты вон какой красавец, большой, грозный, сильный. Уверена, тебя тут все уважают, — феникс, и правда, был самый крупный из присутствующих. И магический резерв у него тоже приличный, даже по человеческим меркам. А еще слушал меня с нескрываемым удовольствием. — А хочешь, — тихонько предложила я, — дам тебе вкусняшку?
У меня в сумке завалялся кусок эклера, я его только сейчас, пока конспекты с учебником доставала, нашла. Сама есть не стала: все-таки не первый день лежит, зачерствел. Но выбрасывать благоразумно не спешила, а достала и на ладони предложила угощение птице.
Феникс каждым глазом по очереди осмотрел угощение, понюхал и быстро склюнул, а потом гортанно заклокотал. Еще бы, я и сама от эклера бы не отказалась, только свежего, с нежнейшим кремом и тончайшим тестом, проминающимся под пальцами. Пернатый склонился надо мной и внимательно осмотрел: он явно улавливал мои мысли, и они ему нравились. Эклеры пришлись огненному по душе.
— Если сможешь мне помочь, я тебе еще принесу, честно, — заговорщицки шепнула я. — Как мне определить хотя бы твой возраст?
Он определялся по магическому уровню — нужно вычислить предельный для данного подвида и диагностировать, насколько он заполнен в данный момент. Как только магия у феникса достигает своего максимума, что происходит к концу жизни, то прорывается наружу огнем. К этому моменту птицу стоит изолировать, прецеденты случались всякие, магический огонь сложно потушить, а уж ожоги от него и подавно лечатся тяжело.
У этого магия была сильной, но, кажется, до максимума ему далеко. Если бы знать точно его подвид…
Я дотронулась до крыла, чтобы лучше почувствовать птицу, от идущих тепла и силы стало уютно, а на душе спокойно. Наконец-то неприятный инцидент на алхимии и его продолжение здесь отпустили, перестав разъедать изнутри горечью обиды. Я сама не заметила, как эмпатически потянулась к фениксу. Это похоже на огонь в камине, когда протягиваешь озябшие на морозе пальцы и ловишь в ответ мягкое тепло. Как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи в серый дождливый день.