Кафе лунатиков - стр. 3

– Не надо, ты меня знаешь.

– Знаю, знаю. Шучу. До завтра.

Я повесила трубку, дала мистеру Смитцу визитную карточку Ронни, рассказала, как проехать, и отослала. Ронни – лучшее, что я могла для него сделать. Все равно мне не нравилось, что он не хочет идти в полицию, но это ведь, в конце концов, не моя жена.

Двое детишек, он сказал. Тоже не мои проблемы. Точно не мои.

Наш ночной секретарь Крейг сидел за своим столом, а это значит, что уже было больше шести. Я опаздывала. Решительно нет времени спорить с Бертом насчет этого Смитца, но…

Я заглянула в кабинет Берта. Темно.

– Большой босс изволили отбыть домой?

Крейг поднял глаза от компьютера. У него были короткие и по-детски тонкие каштановые волосы. На круглом лице – круглые очки. Он был худее меня и выше – последнее нетрудно. В свои двадцать с чем-то он был женат и имел двоих детей.

– Мистер Вон ушел около тридцати минут назад.

– Совпадает.

– Что-нибудь случилось?

Я покачала головой.

– Найди мне на завтра время для разговора с боссом.

– Не знаю, получится ли, Анита. У него весь день жестко расписан.

– Найди мне время, Крейг. А то я вломлюсь во время другого разговора.

– Ты сумасшедшая.

– Это уж точно. Так что найди время. Если он развопится, скажи, что я наставила на тебя пистолет.

– Анита! – ухмыльнулся он, будто я пошутила.

Я оставила его копаться в блокноте, пытаясь меня куда-нибудь втиснуть. Я говорила всерьез. Берт будет завтра со мной разговаривать. Декабрь – самое затишье насчет подъема зомби. Люди считают, что близко к Рождеству это не делается – будто это черная магия или сатанизм. Так что Берт мне другую нагрузку придумывал, чтобы не расслаблялась. А мне надоели клиенты, которым я ничем не могу помочь. Смитц в этом месяце не первый, зато он будет последним.

С этой радостной мыслью я влезла в пальто и ушла. Ричард ждет. Может, успею еще до первого номера, если не застряну в пробках. Это в пятницу-то вечером? Ой, вряд ли.

«Нова» 1978 года, на которой я раньше ездила, погибла печально и трагически. Теперь я езжу на джипе «чероки». Такой темно-темно-зеленый, что ночью кажется черным. Зато у него привод на четыре колеса для зимней дороги, а места в салоне столько, что коз возить можно. Вообще я для подъема зомби использую цыплят, но иногда приходится брать что-нибудь покрупнее. Возить козу в «нове» – это было мучение.

Я поставила «чероки» на последнее свободное место на Грант-стрит. Длинное черное зимнее пальто вздувалось вокруг меня пузырем, потому что было застегнуто только на две нижние пуговицы. А иначе до пистолета не дотянуться.

Руки я сунула в карманы, придерживая вокруг себя ткань пальто. Перчаток у меня не было. Я их не ношу – терпеть не могу стрелять в перчатке. Оружие – часть моей руки, и между нами не должно быть тряпок.

Сейчас я бежала по улице на высоких каблуках, стараясь не поскользнуться на заиндевевшей мостовой. Тротуар был разбит, будто кто-то взял кувалду и выколотил целые куски. Поскольку я опаздывала, толпа уже схлынула, и вся разбитая дорога принадлежала мне. Короткая, но одинокая прогулка декабрьским вечером. Тротуар был усыпан битым стеклом, и мне на каблуках приходилось выбирать дорогу очень аккуратно.

Улицу пересекал переулок, и он был похож на эндемичный ареал обитания бандитус американус. Я тщательно всмотрелась – в темноте ничего не шевелилось. С браунингом я особо не беспокоилась, но все же… Чтобы застрелить человека в спину, много ума не надо.