Кадын - стр. 35

Меня удивило, что она так легко меня отпускает, и быстро послушалась.

Девы остановились, увидев меня.

– Где ты была? – спросила Ак-Дирьи. – Тебя Камка пошла искать. Ты украла ее лук.

– Охотилась, – ответила я.

– Ты? – Очи с удивлением вскинула на меня глаза, но тут же отвела, словно ее это не интересовало. Ее угнетало, что она не зверовала уже очень давно. Я это знала и ответила, чтобы ее не обидеть:

– Не сама. Мне мой ээ помогал.

Все девы с удивлением на меня посмотрели.

– И ты добыла мясо? – спросила Очи.

– Да. Дух выстрелил и убил оленя. Он направил ээ-тай к стреле и попал в цель.

Я видела, что сомнение снедает моих дев. Они не верили мне. Наконец Ильдазка нашлась:

– Мой ээ тонок и не может держать лук в руках.

– Мой тоже, – сказал Согдай.

– Наши духи одной природы, – сказала я. – Если мой может, ваши тоже.

– Нет, – упрямо помотала головой Ильдаза. – Мой ээ говорил, что такого никогда не бывает.

– И мне говорил, – кивнула Согдай.

– И мне, – подтвердила Ак-Дирьи. Очи молчала, на меня не глядя.

– Верно, ты знаешь тайное слово, дающее силу духу, чтобы он обрел плотность живого тела, – сказала Ильдаза.

– Или твой ээ иного рода, – сказала Очи, вдруг сверкнув на меня глазами. – Говорят, ээ-борзы могут обретать плотность, когда для убийства их зовут и поят живой кровью.

– Я не общаюсь с ээ-борзы так же, как никто из вас, – отвечала я, вспыхнув. Волнение охватило меня: девы не верили мне, и я не знала, как им доказать. Нехотя, они вернулись к занятиям, но старались не встречаться со мной глазами.

Только когда мы принялись играть, девы забыли о споре. Но когда Очи была волком, она нагнала меня, повалила на снег и, придвинувшись к лицу так, что я ощутила ее тепло, шепнула с яростью:

– А я не боюсь ээ-борзы. Камка всегда про запас держит самое важное. Я сама их ищу!

И вмиг отскочила, указывая на меня: «Волк! Волк!»

Наконец Камка позвала в пещеру. Мы спустились – сладкий дух жаренного на углях мяса стоял там. Девы увидели, что я не обманула, и отошедшее было недоумение вернулось.

– Камка! Камка! – забыв про сдержанность, к которой мы привыкли на посвящении, закричали Ильдаза и Ак-Дирьи. Они сдружились за эти дни и всегда поддерживали друг дружку. – Ал-Аштара говорит, что ээ помог ей убить оленя! Она говорит: это он стрелял! Он, не она, твой горит унес! Зачем она врет?

Но Камка не отвечала, а когда они стали несносны, огрызнулась – те замолчали. Только когда расселись и, утолив первый голод, стали спокойней, она ответила тихо:

– Конечно, это не так. Ээ-тоги не возьмут ни горита, ни лука. Это был чол – отражение.

Мы застыли. Никто не понял ее слов, и меньше других я сама. А Камка велела мне рассказать все, что было со мною.

Я рассказала подробно с того момента, как проснулась и вышла на кручу. Как видела, что двойник мой забрал у Камки горит, как кралась сначала за ним, но он так ни разу и не обернулся. Как он залез на кедр и выстрелил, ээ-тай призвав, а потом мы вместе неслись с обрыва, и он каждым движением меня повторял – или я его повторяла.

– Где же сейчас твой помощник? – спросила Камка, и я растерялась. Я не заметила, как он пропал. Но духи всегда так уходят. Я знала точно, что сама, а не он, резала ветки, чтобы собрать волокуши и принести тушу, и на мне уже был Камкин горит, и даже смола кедра была на одежде, словно это я залезала наверх и стреляла…