Качели судьбы 2. Триединый - стр. 5
Все приобретенное в лавке сложил в артефактный кошель, после чего отправился на зачищенный от крыс уровень. Там до конца смены крушил твердый гранит и не менее твердый базальт, выколачивая оттуда всякие полезные ископаемые.
После скудного ужина, состоящего из жидких щей и пюре из подмороженного картофеля, о чем свидетельствовал неприятный сладковатый привкус блюда с миниатюрной котлетой и подливой из комбижира. Б-р-р! Всё равно, слопал все до малой крошки, и компот выпил, хоть тот был вода-водой. Шкалы выносливости и здоровья без подпитки хотя бы какой-нибудь едой и крепкого восьмичасового сна не восстанавливаются, так что роптать не имеет смысла, едим, что дают, спать ложимся, когда скажут. То есть, веду себя паинькой. Наказание истечет только через восемь дней. А вскоре, глядишь, и обратно в тело Ивана забросит. Там хотя бы душой отдохну.
Как бы перебраться в тот мир на веки вечные. Там тело хоть и ущербное, зато магия есть. Настоящая, безо всяких фокусов якобы одаренных колдунов и колдуний в хрен знает каком поколении. И самое главное, что я приобщен к этой самой магии. А то, что пока слабоват, так дело поправимое. Теперь мне известен способ оптимальной прокачки своего Средоточия. Еще бы теоретических знаний где б надыбать, было бы совсем здорово.
По прибытии в барак, присел на табурет возле своей койки, извлек из «бездонного» кошелька нож и одну из деревянных заготовок. Какое-то время тупо пялился на деревяшку. Не заметил как, впал в некое подобие состояния транса, только без выхода на астральный план. Кусок древесины стал для меня как бы центром Вселенной. Сам не заметил, как зажатый в правой руке нож подключился к процессу и начал удалять всё, что казалось мне лишним. Буквально через полчаса у меня в руках появилась миниатюрное скульптурное изображение стройной девушки, выходящей из пены морской.
Из состояния полного сосредоточения меня вывел чей-то громкий голос:
– Ух ты, Резак, кажись, Афродиту захерачил!
Оторвал взгляд от изделия. Кругом с десяток сидельцев. Стоят внимательно наблюдают за моими действиями.
– Так-то ничо, – заметил другой ценитель красоты, – сиськи маловаты и тоща.
– Сам ты, Пердуто, тоща! Именно то, что надо! – вступился за меня еще один сиделец и протянув руку, выдал просительным тоном: – Резак, дай позырить. Уж больно хороша девка!
Парень с незавидным погонялом спорить с явным авторитетом не стал.
Что же касаемо меня, я обвел злым взглядом столпившийся неподалеку народ и авторитетно заявил, обращаясь одновременно ко всем ротозеям, постепенно наращивая громкость голоса:
– Ну что уставились? Вам что прапор приказал? Игнорить Резака по полной. Почему приказ начальства нарушаете? И вообще, пошли бы все куда подальше, творить мешаете! Сисек, бля, им не хватает! Дай помацать!
Народ внял и как-то быстро рассеялся. Все-таки уважение через страх – тоже уважение. Я же убрал скульптуру древнегреческой богини красоты, любви и страсти в волшебный мешочек. Хотел было достать следующий чурбак, но вдруг понял, что желание творить резко куда-то запропастилось. А без вдохновения, какой может быть креатив?
Поднялся с табурета и, вооружившись веником и совком, тщательно подмел пол. Оно хоть для меня пока что весь барак сплошной свинарник с заляпанными чем-то неприятным обшарпанными стенами и потолком и нестираемыми пятнами грязи на полу, однако не убрать за собой стружки и опилки считаю западло.