Качели судьбы 2. Триединый - стр. 28
На одном из сайтов обнаружил генеалогическое древо, уходящее корнями в глубокое прошлое. Экскурсом в историю заморачиваться не стал. Схватил по верхам. Итак в настоящий момент род князей Засекиных представлен тремя ветвями: собственно Засекиными, Засекиными-Буниными и Засекиными-Пущиными. Так вот, Семирамида Львовна на этом древе присутствует в виде тупиковой ветви. То есть ни мой батя, ни я там никак не отмечены.
Интересно, какими судьбами благородная мамзелька, вне всяких сомнений, избалованная во всех отношениях родительскими деньгами и высоким положением, оказалась в этой провинциальной дыре на положении простой селянки. Иван о том, что его бабка из благородных, разумеется, ни сном ни духом. Блин, прям латиноамериканские или болливудские страсти-мордасти. Наверняка, ответы на все непонятки я найду в бабкиных письмах. Но пока для меня важно вовсе не это. Мне интересно, каким боком может обернуться для меня факт присутствия в моем организме голубых княжеских кровей.
Покопавшись в Сети еще какое-то время, надыбал кучу дополнительной информации. Как оказалось, наличие бабульки, то есть прямой кровной родственницы, урожденной княгини дает мне право претендовать на княжеский титул. Принадлежность к роду Засекиных, помимо имеющихся в моем распоряжении документов будет проверена разного рода магическими средствами, но я ничуть не сомневаюсь в положительных результатах экспертизы.
Еще один факт, сильно меня смутил – Игнат Фролович Силаев наверняка был в курсе знатного происхождения своей матери, при этом даже попытки не сделал повысить свой гражданский статус до княжеского уровня. Или все-таки не знал? Бабка из воспоминаний Ивана была старухой вредной, могла и не поставить в известность своего отпрыска. Помимо дурного характера у Семирамиды могли быть также еще две причины держать в секрете тайну своего происхождения. Тут либо она очень сильно опасалась за жизнь свою и своего единственного ребенка, либо была обижена на своих знатных родичей до такой степени, что не захотела иметь к ним никакого отношения.
Только собирался окунуться в эпистолярные дебри для прояснения обстоятельств отказа бабки от рода Засекиных, ко мне с визитом нагрянул какой-то невысокий полноватый типчик с внимательным взглядом матерого сыскаря. Мысль насчет принадлежности гостя к органам прокуратуры, как-то сама собой возникла в башке, поскольку в первой своей жизни мне довелось достаточно пообщаться с представителями этого крапивного семени, так что я их на раз вычисляю, в первую очередь, по внимательному колючему взгляду.
Я не ошибся ни на йоту, поскольку гость тут же представился:
– Следователь по особо важным делам подполковник юстиции Вадим Анатольевич Чувильский. А вы, молодой человек, насколько я понимаю, Иван Игнатович Силаев, двадцати двух лет от роду, инвалид по рождению, холост, нигде официально не трудоустроен.
– Чего-это не устроен? – сообразив, что за птица залетела ко мне в гости, я решил немного повалять дурака. – Оченно даже трудоустроен, хотите спросите ажно самово Виталия Инокентича Варсонофьева. Хожу с ватагами в Пустоши, с того имею кое-какой заработок. На жись хватает, а много нам не нать.
– И даже на ремонт? – Следак буквально насквозь просветил меня своим внимательным взглядом, будто рентгеном.