Кабан - стр. 20
Я бы и сейчас ему уже что-нибудь выколола и порвала его кабанью шкуру на тряпочки. Но при Сергее как-то неудобно демонстрировать свою звериную сущность. А Пашка, подлая свинина, этим пользуется.
- Конечно, показала! - сообщает он. - Чисто по-пацански. Мы же с Марусей друганы, не разлей вода.
С этими словами Пашка берет меня за талию, приподнимает и - сажает к себе на колени! Я даже понять ничего не успеваю. Лишь лепечу:
- Ты что творишь!
- Просто дружески помнешь мои колени своей упругой попкой. В чем проблема?
- Оставь ее в покое! - рявкает Сергей.
Я вскакиваю. Сергей тоже. Пашка поднимается. Они с Сергеем надвигаются друг на друга, сверкая взглядами и надувая бицепсы… Неужели будут драться? Пашка же его убьет! Сергей немаленький, но рядом со здоровенным Кабаном выглядит щуплым.
Я озираюсь по сторонам. Выхватываю из вазы букет и - луплю им зарвавшегося Кабанчика прямо по наглой роже. Он ржет и почти не уворачивается. На его лице появляются кровавые царапины. Розы-то с шипами.
Ой!
Я пугаюсь, опускаю букет, делаю шаг нему и на автомате провожу по царапине кончком пальца. А он берет меня за руку и прижимает мою ладонь к щеке. А потом целует.
- Не переживай, у меня шкура толстая. До свадьбы заживет.
- До какой еще свадьбы? - снова зверею я.
- До нашей.
12. 12
Паша
Розы колючие. А Багира - обжигающе горячая. Как адское пламя. Как райское наслаждение. Как восхитительный ароматный кофе, пробуждающий к жизни после бессонной ночи…
Как борщ. Обожаю борщ.
Она пугается царапин на моем лице. Гладит меня. Моя ты нежная рыбка!
Пока мы с ней воркуем, серый понтовый гусь успевает позвать охрану. И меня начинают скручивать.
- Че я сделал-то? - отбиваюсь я.
- Нарушаете порядок в заведении, - сообщают охранники.
- Зассал? - обращаюсь я к Гусю. - Один на один не хочешь?
Он лишь высокомерно задирает клюв.
Конечно, я его сделаю. Я это знаю. Он это знает. Багира тоже в курсе. Потому и бросилась лупить меня веником. Не хотела его кишок и крови. Нежная девочка. Сердобольная.
Меня уводят.
- Сергей, извини, - слышу ее голос за спиной.
- Ты ни в чем не виновата. Это твой друг вел себя как отморозок.
Ой, мля…
Ну да, я отморозок. Мне холодно и одиноко. Мне нужна эта обжигающая женщина. Прямо сейчас.
А тебе, душнила сутулая, уже ничто не поможет. Эта горячая штучка не для тебя. Ты ее не потянешь - ни физически, ни морально. Гусь Багире не товарищ. Признай уже это и сдайся.
Я Марусю знаю. У нее таких серых козликов было - вагон и маленькая тележка. Развлечется немного, пока не надоест. А потом просто перекусит твою хлипкую шейку - и в борщ.
Блин, что-то я голодный. Одни борщи в голове. Вперемежку с Марусиной попкой.
* * *
Театр, значит. Ну-ну. Экспериментальный спектакль по Достоевскому. Ага, ага. Как раз для Маруси. Которая любит тяжелый рок, буйные тусовки и - вкусно поесть. А не поклевать ботвы, как в этом ресторане.
Ничего у них сегодня не будет. Я видел, как она на него смотрела. Страсти там ноль.
Он, правда, пыхтел и пыжился…
Но я спокоен. На спектакле Маруся уснет. А потом захочет домой. Одна.
Я вообще не переживаю. Но почему-то ношусь по дорогам, как подорванный. Сгоняв в одно местечко, поездка в которое обязательно сблизит нас с Марусей, я просто даю по газам и делаю несколько кругов по трассе.
Уф… полегчало.