К востоку от Эдема - стр. 84
– Тебе и не придется, – невозмутимо ответил Адам. – Я уезжаю. Если хочешь, можешь выкупить мою долю и оставить себе ферму. Ты ведь всегда этого хотел. Оставайся здесь и копайся в дерьме.
– Ну почему ты не хочешь от нее отделаться? – Голос Чарльза стал тихим. – Прошу тебя, Адам, вышвырни ее вон. Эта девка тебя погубит, изуродует всю жизнь! Вот увидишь! Слышишь, Адам?!
– С чего ты взял? Ведь ты же ее совсем не знаешь?
– Не знаю. – Глаза Чарльза стали пустыми и холодным, а губы плотно сжались.
Адам не стал спрашивать Кэти, выйдет ли она к ужину, а просто отнес в спальню две тарелки и сел рядом.
– Скоро мы уедем, – обратился он к жене.
– Позволь лучше уехать мне. Прошу тебя. Не хочу, чтобы из-за меня ты возненавидел брата. За что он меня невзлюбил?
– Думаю, он ревнует.
– Ревнует? – переспросила Кэти и прищурилась.
– Мне так кажется. Но ты не беспокойся. Мы уедем в Калифорнию.
– Не хочу в Калифорнию.
– Ты – моя жена, – мягко сказал Адам. – И я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Кэти замолчала и больше к этому разговору не возвращалась.
Вскоре они услышали, как Чарльз, уходя из дома, хлопнул дверью.
– Прогулка пойдет ему на пользу, – заметил Адам. – Немного выпьет, и сразу станет легче на душе.
– Послушай, Адам. – Кэти со смущенным видом принялась разглядывать пальцы. – Я не смогу быть тебе женой, пока не поправлюсь.
– Я все понимаю и подожду.
– Но я хочу, чтобы ты остался со мной. Я боюсь Чарльза. Он так меня ненавидит.
– Принесу сюда раскладушку, и если станет страшно, позови. Можешь протянуть руку и дотронуться до меня.
– Какой ты добрый, – восхитилась Кэти. – Может, выпьем чая?
– Конечно. Я и сам хотел предложить. – Он принес в спальню две дымящиеся чашки и вернулся в кухню за сахарницей, а потом пододвинул стул к кровати Кэти.
– Я заварил покрепче. Не слишком крепкий для тебя?
– Нет, я такой люблю.
Адам допил чай:
– Какой-то странный привкус, тебе не кажется?
Кэти испуганно поднесла руку ко рту.
– Ой, дай попробовать. – Она допила остатки и воскликнула: – Ах, Адам, ты взял мою чашку, а в ней было лекарство!
– Думаю, оно не причинит большого вреда. – Адам облизнул губы.
– Нет, – тихо рассмеялась Кэти. – Хоть бы не пришлось звать тебя ночью.
– Почему же?
– Ты выпил мое снотворное и вряд ли проснешься.
Опиум начал быстро действовать, и Адам, как ни боролся, вскоре погрузился в тяжелый сон.
– Неужели доктор прописал тебе такую большую дозу? – пробормотал он заплетающимся языком.
– Ты просто не привык, – откликнулась Кэти.
Чарльз вернулся домой в одиннадцать, и Кэти слышала его нетвердые шаги. Пошатываясь, он прошел к себе в комнату, сбросил одежду и улегся в постель. Ворча себе под нос, он повернулся, пытаясь устроиться поудобнее, а когда открыл глаза, увидел у кровати Кэти.
– Что надо?
– А ты как думаешь? Ну-ка подвинься.
– А где Адам?
– Выпил по ошибке мое снотворное. Давай двигайся.
– Я сегодня уже переспал со шлюхой, – сердито засопел Чарльз.
– Ну, ты парень крепкий. Подвинься чуток.
– А как же сломанная рука?
– Не твоя печаль. Я сама о ней позабочусь.
Чарльз неожиданно рассмеялся.
– Вот несчастный придурок, – сказал он, откидывая одеяло, чтобы пустить Кэти к себе в постель.
Часть вторая
Глава 12
Ну вот мы и дошли страница за страницей до великого рубежа, который известен как 1900 год. Очередная сотня лет пронеслась, перемолотая в муку, и все события приобрели определенную окраску, в зависимости от того, как их воспринимали и хотели видеть люди. И чем дальше они уходили в прошлое, тем ярче и значительнее казались. Некоторые мемуары утверждают, то было время, лучше которого мир не знал. Ах, старое доброе время, беззаботное, милое в своей простоте и безыскусности. Как будто тогда не они сами, а время было молодым и не ведающим страха. Старики, не надеющиеся перевалить через порог столетия, смотрели в будущее с неприязнью, так как в мире наступали перемены, и былое очарование уходило в небытие вместе с добродетелью. В разъедаемый ржавчиной мир вползала тревога, и куда подевались хорошие манеры, непринужденность и красота? Все пропало! Настоящие леди исчезли бесследно, да и верить слову джентльмена больше нельзя.