К русской речи: Идиоматика и семантика поэтического языка О. Мандельштама - стр. 24

не может расхаживать – это высказывание кажется неожиданным, странным. Однако выражение расхаживает парень предстает понятным и вполне нормативным. Языковой узус, обладающий своими правилами и частотностями сочетания слов, подсказывает как говорящему, так и слушающему, какое слово, скорее всего, должно быть следующим в высказывании. Поэзия Мандельштама, очевидно, этот принцип нарушает, «подставляя» неожиданное слово. Здесь важно подчеркнуть, что речь идет именно о нарушении принципа, а не об уходе от него, то есть мандельштамовский язык во многом строится именно на постоянном взаимодействии с этим принципом (как правило, на отталкивании). На каких же основаниях мы считаем определенное выражение нормативным и привычным?

Помимо логики, сильнее всего возможный лексический ряд подсказывают несвободные сочетания – связь между словами настолько сильна, что мы ожидаем их появления почти по инерции, а когда привычный порядок нарушается, остро на это реагируем. В отличие от свободных словосочетаний, где слово может быть выбрано в зависимости от ассоциаций, в несвободных словосочетаниях связь между словами диктуется самим языком. Например, словосочетание отдать приказ (‘приказать’) в языке закреплено в таком виде, и приказ сочетается именно с этим глаголом (а не с глаголом сказать или начать).

Языковой план примеров из статьи Успенского безусловно связан с категорией несвободных сочетаний. Рассмотренная строка «И расхаживает ливень», помимо свободного словосочетания расхаживает парень, переосмысляет коллокацию идет дождь, а строки «Омут ока удивленный, / Кинь его вдогонку мне» развивают и варьируют выражение бросить взгляд. С точки зрения исследователя, это обыгрывание устойчивых (несвободных) словосочетаний только подкрепляет главный принцип создания метафоры – замену слова на основе ритмического и фонетического сходства.

С нашей точки зрения, все ровным счетом наоборот. В языке Мандельштама первичным оказывается именно переосмысление несвободных словосочетаний, а изоритмические и фонетически близкие замены – частный (но не основной) принцип реализации базовой установки поэта на работу с языком.

Обыгрывание выражений идет дождь и бросить взгляд строится не на изоритмической и не на фонетической, а на синонимической замене. В коллокации идет дождь глагол понимается буквально и к нему подбирается синоним (если дождь способен идти, он способен расхаживать), а ливень оказывается синонимом слова дождь. Точно так же в коллокации бросить взгляд глагол использован в прямом значении (и раз взгляд можно бросить, его можно и кинуть – синонимия), а взгляд заменяется синонимичным выражением омут ока. Более того, семантическая связь омута и ока подкрепляется фондом несвободных словосочетаний русского языка: см., например, выражение (у)тонуть в глазах, в котором глаза сопоставляются с водным пространством; можно вспомнить также выражение мутный взгляд (разумеется, его семантика не проявляется в тексте – речь идет только о лексической спаянности слов). Поэтому в строке Мандельштама «Омут ока удивленный» исходные несвободные словосочетания (обод ока, утонуть в глазах, мутный взгляд, удивленный взгляд) как бы конкурируют друг с другом за право быть первичной, мотивирующей языковой конструкцией. Одновременно, по-видимому, все эти словосочетания в фоновом режиме активизируются в сознании читателя и делают эту строку, несмотря на ее семантическую сложность, предельно понятной и ясной на интуитивном уровне (к этому вопросу мы вернемся в заключительном разделе книги).