К лучшей жизни (сборник) - стр. 28
– Это бабка Аксинья, больше некому, – тихо проговорила мать.
Было слышно, как подслеповатая шарит руками по двери, потом раздался осторожный стук в дверь. Вошла бабка Аксинья, перекрестилась, покосилась на лавку, но не прошла.
Она стала возле порога и не решалась спросить, зачем пришла, внимательно стала слушать Васю.
– Проходь, садись, – указала ей мать на скамью.
Она прошла и села на край скамейки. Потом вдруг подняла глаза, проницательным взглядом посмотрела на Васю и с дрожью в голосе спросила:
– Что же такое у нас делается?
– Где у нас? – насторожился Вася.
– В Россее матушке. Вот и Батюшка говорит, что светопреставление близко.
– Как светопреставление? – всплеснула руками мать.
– А вот, всесветная война сначала, а потом антихрист и светопреставление.
Видя, что ее внимательно слушают, она продолжала:
– Раньше все было тихо и мирно, а случилась война, и все перевернулось. Уж на што я темная баба, и то до третьих петухов не сплю, все думаю. Смута назревает на Руси. Что творится? Ничего не понимаю.
– Эх, лучше бы не было энтих самых газет, – отчаянно махнула рукой мать, – головы дурманят людям.
Бабка Аксинья встрепенулась, с трудом поднялась со скамьи и, смущенно улыбаясь, обратилась к матери:
– Пусть твой Терентий завтра с моим Николкой на базар в Воскресенское съездит, пособит ему яблоки продать.
Услышав это, Вася вздрогнул, и у него сразу зачесалась спина и ниже, как будто кто крапивой ужалил.
О готовящейся революции в деревне знали только по письмам солдат и от тех, кто приходил домой раненый. Этим разговорам верили и не верили. Газеты в деревню приходили редко, да и то их получали только богатые и читали только для себя, а что готовилась буржуазно-демократическая революция, то богатеям это было только на руку, что у власти будут стоять они же – богатеи.
Семья Замысловых по-прежнему занималась рогожей. Семья становилась всё больше и больше. Детей стало шестеро. Трое стали взрослыми. Изба стала тесная, отца вновь и вновь заставляло думать, как выбраться из этой халупы, как построить новую просторную избу. Решили продать корову и купить сруб. В постройке нового дома опять не обошлось без Ивана Леонтьевича.
Дворину на этот раз им дали в поле; за деревней строилась новая улица, и их новый строящийся дом в поле стал пятым по счёту. Строиться начали с осени 1916 года, нанимали со стороны плотников. Много помогал дедушка Иванко.
Жить в новую избу перешли – ни крыши, ни сеней не было. Изба была просторная, светлая, в пять нормальных окон. Сразу же взялись за рогожи, потому что нужно было кормиться, и нужно было достраивать дом. Когда освободилась старая изба, стали перевозить её к новому дому, пристраивали сени, но в первую очередь нужно было покрыть крышу. Целый год строились, но все же построили дом как у людей. Конечно, у соседей дома были лучше, по две избы, крытые «по-шатровому», с резными наличниками, а у Замысловых наличников ещё не было, но крыша крыта была не соломой, а тёсом.
Зима 1917 года была малоснежная, тёплая, предвещала быть ранней весне с заморозками, которые последнюю влагу из земли выморозят, а это отразится на урожае. Хорошо, если вовремя будут дожди, то можно будет ожидать, хоть и небольшого, но урожая. А если будет засуха, то не только урожая не будет, но и трава вся выгорит, а это значит – неминуемый голод.