К колдунье не ходи. Знойная женщина – мечта буржуя - стр. 61

Услышав новое имя, подруги невольно насторожили уши и шагнули поближе, чтобы лучше слышать.

– А это мои подруги, – спохватилась Аня. – Познакомились с ними на острове. Кира и Леся их зовут.

– Вы члены той экспедиции, которая обследует затонувшие во время войны корабли на дне нашего залива? Я слышала о вас. И даже видела, как вы со старым Маринеску отправлялись на остров. Что у вас там с ним произошло? Он вернулся на следующее утро злой как черт, сразу же купил у Надьки литруху самогона, засел у себя дома и пил, пока рыбаки не сообщили, что на острове произошло несчастье.

И с сочувствием взглянув на Аню, девушка сделала попытку обнять ее:

– Бедная ты, бедная. Потерять одновременно и отца, и мать!

– И еще брата! Не забудь, после того, что Юрка сделал, он мне больше не родня! И передачки я ему в тюрьму таскать не собираюсь. А выйдет, ко мне пусть не суется. Как хочет, так пусть и живет себе дальше!

– Не надо осуждать Юру. Я не верю, что он убил твою маму.

– Они вон тоже не верят! – хмыкнула Аня.

Варвара вновь повернулась к подругам. Теперь на ее лице, помимо вежливого интереса, было написано и другое, куда более сильное чувство – надежда. Да, Варе очень хотелось, чтобы Юра оказался не виновен в том преступлении, в котором его обвиняли. И подруги ее хорошо понимали. Конечно, Юрка был лентяй, никчемный бездельник. Имел уголовное прошлое. Но в целом парень показался подругам довольно безвредным типом.

Да, болтун. Да, лентяй. Да, любит самого себя. Но в целом ничего особенного. И самое главное, Юра не был жесток. И девушкам с огромным трудом верилось в то, что когда‑то он мог забить до смерти человека.

– Я знаю Юру лучше, чем кто‑либо другой в поселке, – сказала Варя, обращаясь к подругам. – И он не мог убить тетю Лиду. Сколько раз она его при мне оскорбляла и по‑всякому обзывала, но он ни разу руки на нее не поднял.

– Еще бы! Я все время рядом была! А у меня бы не заржавело. Я Юрке сразу же сказала. Если посмеет меня или маму тронуть, живо на него заяву настрочу. Он бы у меня попрыгал! Живо вновь на нарах бы оказался!

Аня хорохорилась, но подругам казалось, что полиция в таком захолустье была редким гостем. И если бы Юра захотел, он бы очень быстро мог превратить жизнь обеих женщин в сущий ад. Это летом в деревеньке жили люди, приезжающие сюда преимущественно из‑за морских купаний и чудесных песчаных пляжей. А что тут зимой? Во всем поселке наберется человек десять-двадцать постоянных жителей. Преимущественно старики и старушки. Никто из них не смог бы дать отпора Юре, вздумай он притеснять сестру и мачеху.

– Юра к вам и ходить‑то избегал. Вы сами к нему приходили. То одно вам надо, то другое.

– И правильно! Юрка все равно не работал нормально. Почему бы ему было нам не помочь?

– Юра вам и помогал, а вы ни разу его даже не поблагодарили.

– Картошки ему давали, овощей. Или забыла, сколько банок с клубникой он тебе от меня перетаскал?

Варя слегка покраснела:

– За клубнику спасибо тебе большое, только лучше бы вы ничего Юре не давали, но и не обижали бы его.

– А что мы его обижали‑то? Если ему мама пару раз напомнила, сколько мы на него денег потратили, так и правильно! Должен был помнить!

И видя, что Варя что‑то хочет сказать, Аня поспешно перебила ее, закричав:

– Вот ты говоришь, что лучше всех Юрку знаешь, а ведь это не так! Никто лучше меня его не знает. И сколько денег в него вбухано, тоже! Когда Юрка родился, отец на него алименты выплачивать стал. Нам с матерью прямой убыток получился! Так‑то мама по двести рублей на книжку относила, а тут только сто пятьдесят стала таскать. Потом Юрка подрос, то ему ботинки новые нужны, то джинсы, то за стекло, им разбитое, людям деньги плати. К мамаше его люди придут, а у той вошь на аркане повесилась. Ну, к кому идти? Ясное дело, к нам идут. Отец только и успевал, что кошелек расстегивать. Все переживал, что Юрка таким по его вине растет. Одну зиму даже настоял, чтобы Юрка с нами пожил. Да что толку? Отец в море, а Юрка опять за свое принимается. Балбесничает, уроки не учит, хулиганит. Потом и вовсе с дурной компанией связался. Из Куземкино дружков себе нашел. Вместе с ними и на малолетку попал. Опять нашей семье расходы. У Юркиной матери денег никогда нет. И нельзя пьянчужке деньги‑то давать было, обязательно пропьет все до последней копейки. Вот мы с мамой Юрке передачки собирали да на почту возили. Туда и обратно на автобусе, посчитай, сколько за два года натикало! Юрка писал, что в колонии ему плохо. Что у него с легкими что‑то случилось, кашляет все время, в груди болит. Что старшие ребята его обижают, бьют постоянно. Мы уж с мамой думали, Юрка назад не вернется. Нет, вернулся. Мать его к этому времени совсем спилась. Отец Юрку к себе на судно взял. Только долго Юра рыбу ловить не стал. Тяжело ему показалось. Снова в город подался, будто на заработки. Ни копейки нам ни разу с мамой не прислал. Ни открытки, ни простого звонка к празднику. Вот какой твой Юра!