Изящно, дорого, смертельно - стр. 8
Но его начальнице, признаться, было совершенно наплевать на подростковые замашки кандидатки – худой, высокой, похожей на костистого Нифасю. Шефа в первую очередь интересовали ее деловые качества.
Евдокия протянула Люсе фотографию подруги Ангелины и попросила разузнать о персоне максимально много.
Девчонка достала из рюкзака ноутбук. Равнодушно поинтересовалась:
– Как разузнать?
– Законно. По открытым базам данных и профилям в сетях. Даю полтора часа.
Девчонка безразлично повела плечом…
Через полтора часа Евдокия получила весомое досье на лучшую подругу, начиная с роддома, ясельной группы и далее по возрастающей. В справку попала и доблестная родня Синицыной – профессора, доценты и прочий ученый люд, не только из столицы, но из всех уголков бывшего Советского Союза. Пара крепких друзей персонифицировалась.
Причем о Евдокии ни гугу. Девчонка, без сомнений, унюхала поблизости от пробиваемой персоны начальницу брата, но высвечивать ее не стала. Типа зачем? Евдокия о себе и так все знает, а отдельной просьбы не было.
Еще порадовало, что Людмила исхитрилась подобрать в досье две исключительно акцентные фотографии. Синицына пятилетней давности – тяжеловесная студентка-москвичка с настороженным язвительным взглядом. (Евдокия даже порядком удивилась: откуда выкопала-то, а?! Линка все прежние фото давным-давно подчистила!) И снимок, сделанный не более года назад: удивительно похорошевшая и похудевшая после замужества и родов Ангелина, в сногсшибательном брючном костюме, из-под пиджака которого кокетливо виднеется кружевной бюстгальтер. Длинные волосы струятся по плечам, белозубая улыбка – чистый Голливуд.
Поджарой кучерявой Дусе, помнится, эта фотография подруги особенно понравилась.
Короче, отлично постаралась девочка с малиновыми дредами. Акцентные фотографии, правда, несколько отдавали маркетингом, получились как бы в стиле «до» и «после»: на первом снимке унылая пожилая тетенька, на втором – эта же повеселевшая, помолодевшая тетка после использования «нашего чудо-крема».
Но, стоит признать, Люся сделала все грамотно и деликатно. Нашла акценты и выставила их на обозрение сквозным намеком.
В общем, к удивлению Евдокии, совсем юная сестра Нифаси оказалась докой. А главное, работала, что называется, с задором, с огоньком. Едва коснулась пальцами клавиатуры, как лицо потеряло напускное наплевательство и зарозовело.
А сыщица уважала в людях это качество – любовь к тому, что делаешь.
Она попросила кандидатку оставить ее наедине с измаявшимся двоюродным братом; едва закрылась дверь, кивнула Нифасе:
– Вполне неплохо. Пускай приносит трудовую…
– Подожди, – облизнув губы, перебил друг. – Я тебе не все сказал. Позавчера Люсь-ку выперли из универа. Она какую-то базу вскрыла… – Приложил обе ладони к груди: – Из любопытства, типа на слабо!
– Какую базу? – мигом потеряв интерес к ушлой девочке, буркнула начальница.
– Не говорит, – загрустил Нифася. – Хотели уголовное дело завести, но те, чью защиту она взломала, спустили ситуацию на тормозах – им тоже шум не нужен.
– Но из института детку таки выперли.
– Угу. Этим геморрой с моей сестрицей тоже не нужен. Люська… – Нифася замялся, подбирая слова.
– Неформал, – закончила за него Евдокия.
– Строптивая, – более точно определился родственник. – Я предлагал «заслать» в универ, сколько нужно… Она – наотрез.