Изверг его светлости - стр. 22
Сейчас эти размышления были не совсем уместны, однако опыт, как говорится, никуда не девается. Поэтому мысли приходят сами и выстраивают совершенно невероятную цепочку.
К пирожному добавился кофе, черный, ароматный, со специями. Кажется, и правда мне нравится и Остара, и кондитерская четы Бухтичка. Фамилия-то какая очаровательная.
Марианна взяла себе что-то белково-воздушное с шоколадной крошкой. И фигурную чашку кофе с молоком и карамелью. Из напитка торчала изящная ложечка с длинной ручкой. Что ж… Чего ни говори, а если смотреть только на еду, то можно решить, что я не умирала, а нахожусь в своем мире.
Испытывала ли я грусть от этого факта? Сложно сказать. Прежняя жизнь мне откровенно надоела. Тело на девятом десятке жизни функционирует совсем не так, как хотелось бы. Поэтому становилось всё сложнее и сложнее наслаждаться всем, что меня окружало. Хотя мне оно нравилось.
Вздохнув, я подперла щеку кулаком.
– Панна Агнешка, что-то не так? – Марианна замерла, позабыв про свой десерт. – Не вкусно?
– Я ещё не попробовала, – улыбнулась, стряхивая неуместную меланхолию. – Так, пока у нас есть относительно неплохая возможность, давай-ка продолжим утренний разговор.
Марианна тут же подобралась. Кажется, тема неприятная. Но что поделать, надо выяснить. Тогда легче дышать будет всем сразу.
– Да, панна Агнешка, – ответила она. – Я… готова. Спрашивайте.
Я сделала глоток кофе и чуть не замурлыкала довольной кошкой. Изумительно. Если Томаш решит меня уволить, то я попрошу чету Бухтичка удочерить меня. Буду жить прямо за этим столиком и больше никуда не пойду.
– Хорошо. – Я откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. – Ты хочешь замуж?
Ну а что? Не будем ходить вокруг да около.
Марианна закусила губу, а потом помотала головой. При этом настолько энергично, что не возникло желания задавать уточняющие вопросы.
– Так… Что ж… Тогда к чему ночные визиты пана дятла?
Марианна чуть не хихикнула, но тут же вновь стала серьёзной.
– Тут… всё сложно. Во-первых, он отчаянно хочет вырваться из-под опеки отца, который следит за каждым его шагом. Во-вторых, получить наследство, которое положено ему при женитьбе. Оно завещано бабушкой именно Онджею. Отец не сможет на это повлиять.
– Ну, с ним понятно, – заметила я, аккуратно беря кусочек пирожного. – А что же касаемо тебя? Настолько альтруистка?
Марианна вздохнула:
– Нет, конечно. Мы хотели обсудить фиктивный брак. Не поймите неправильно, я искренне люблю дядю Томаша. Он очень заботится обо мне, после смерти отца стал единственным защитником, однако… Слишком…
Она поджала губы, словно не зная, как продолжить.
– Патриархален? – подсказала я. – Считает, что женщина должна сидеть дома?
– Ну… в целом, да, – всё же согласилась она. – Он считает, что мой брак – дело исключительно договорное, при этом мой голос не особо важен. Потому что… потому что я ещё ребенок.
Я некоторое время молчала, обдумывая услышанное. С одной стороны, я прекрасно понимала Томаша. Желание уберечь единственную воспитанницу от какого-то мудака вполне понятно. Но делать это надо с умом. Пока что я маловато общалась с Томашем, чтобы сделать собственные выводы.
С другой… Марианна производит благоприятное впечатление. Рассуждает здраво, несмотря на юный возраст. Многие в восемнадцать лет думают про любовь. Она же, даже если и хочет её, то пока что не ставит во главе угла.