Изучи меня по Фрейду - стр. 18
– Боитесь своих желаний? Да и чувство вины всегда угнетает. Хотите, я помогу Вам от него избавиться?
Ее дыхание сбивается на выдохе. Она дрожит. Ей нечего сказать. Да и говорить совсем не нужно. Но когда я поднимаюсь на ноги, подрывается и она.
– Денис, нет! Уйди, я тебя очень прошу.
– Это глупо.
Иду к ней, когда она, в свою очередь, от меня. Обходим ее письменный стол.
– И бегать тоже глупо. От себя не убежишь.
Кристина заходит за спинку дивана, пытаясь спрятаться от меня и там.
– Ты хотел поговорить? Хорошо, давай поговорим.
Это вызывает улыбку. Скинув пальто, вешаю его на спинку кресла и занимаю ее место.
– Присаживайтесь, – говорю ей, указывая на диван.
Не сразу, но она садится. Мы наконец-то меняемся ролями.
– Так вот, что я хочу сказать. То, что ты сейчас чувствуешь, – говорю ей, – вызвано отклонением от норм морали. Но так лишь потому, что сама это позволяешь. Важна только внутренняя гармония, и ничего кроме нее.
– Ты серьезно? Решил поиграть в психолога?
– Почему бы и нет?
Она поднимается, злая, решительная и безумно сексуальная. И такая идет ко мне. Поднимаюсь и я.
– Сейчас же отдай мне...
Заглатываю несказанные ею слова, когда настойчиво привлекаю к себе за воротник белой блузки. Вопреки моему ожиданию сопротивления нет, есть только страсть, обнаженная и зудящая. Вместо ударов обнимает, тянет ближе и стонет так мило, как если бы именно я – мужчина ее грез. Сегодня придется обойтись без кровати, да она не нужна. Кристина давно возбуждает мою фантазию, сидящая на своем столе с распахнутыми ногами. И вот только сейчас воплощаю это в реальность. Не раздеваясь, в спешке, как лишенные ума, пьянея с каждым глотком. Запретные всегда самые сладкие, замужние – самые отчаянные, и только она такая волнующая, когда слишком знакомая для спонтанного секса.
Еще немного, и я снова в ней. Снова вижу в глазах Кристины неподдельный восторг при первом же проникновении. Ее искренность доводит до безумия. Но нормальные и не посещают психологов. Нормальные не становятся ими. Ее стоны заводят, движения в ней распаляют. Она делает все, чтобы я чувствовал себя победителем. Но вот влажные дорожки на щеках вызывают раздражение. Это не от счастья, это слезы поражения. Чего-чего, а подобного со мной также еще не было. И я останавливаюсь.
– Посмотри на меня, Кристи, – прошу, поворачивая к себе ее лицо. – Не убивай меня своими слезами. – Целую в губы. – Ведь все хорошо, нам обоим хорошо, ты этого достойна...
Но в ответ она перебивает и дерзит:
– Всем это говоришь?
– Нет, только тебе.
– Выделить каждую как лучшую и единственную – таковы твои методы, верно?
– Твои слова похожи на ревность. Ты серьезно?
А в глазах столько эмоций...
– Да ты мне противен!
– А вот это ты зря.
Рывком распахиваю на ней блузку. Моя ласка встречается с восторгом, очередные толчки со стоном. Обнимает ногами, распахивая их по максимуму, чтобы я заполнил всю пустоту внутри нее. Пальцы ерошат мои волосы или сжимают кожу на теле до легкой боли, будто боится упасть или что я оставлю. Самая искренняя и настоящая из всех. Она шепчет мое имя, не сценическое, а данное с рождения, ненавистное мне в устах женщин до сего момента. Это походит на откровение, когда понимаю в полной мере – как бы я ни старался, как бы ни выглядел, а Кристина смотрит на меня настоящего через все надетые мною маски. Все настолько будоражит, что в какой-то момент я теряю контроль. Эмоции заполняют все пустоты и выливаются через края. Становится сложнее дышать. Припадая к губам Кристины, толкаясь в ней до упора, не могу ею насытиться. Даже разрядка кажется временным облегчением и уж точно не стирает всех ощущений.