Изображение военных действий 1812 года - стр. 24
Вступив в командование Улеаборгским корпусом, он занял небольшими отрядами лежащие вдоль Ботнического залива местечки, и, хотя перемирие не было утверждено Барклаем де Толли, стоял спокойно до начала июня, не будучи вовсе тревожим неприятелем и свободно получая, сухим путем и морем, продовольствие. В июне вид дел переменился. Собравшийся в Стокгольме Сейм объявил короля Густава IV, со всем потомством, лишенным навсегда прав на Шведский престол и провозгласил королем герцога Зюдермашандского, который с того времени и царствовал, под именем Карла XIII.
Новое правительство еще не утвердилось, когда на Сейме возникли разноголосные мнения, обратившиеся в жаркие споры, и в Стокгольме многие начали раскаиваться в измене древнему своему царственному дому. Надежды на Наполеона, в котором шведы полагали найти себе защитника, также не осуществились.
В шатком своем положении, новое правительство Швеции было так слабо, что не имело даже способов вытеснить наши войска из Вестроботнии, однако, желая дать себе некоторый вес в глазах народа, оно предписало главнокомандующему шведской армией графу Вреде принудить Алексеева к отступлению и послало для действий против нашего Улеаборгского корпуса, со стороны моря, четыре фрегата и отряд гребной флотилии.
Барклай де Толли предвидел эти меры и просил об усилении наших морских сил в Ботническом заливе, но требования его удовлетворялись так медленно, что он нашелся вынужденным жаловаться государю на морское ведомство. «Флотилия не прежде может выступить, – доносил он, – как в начале июля, и то только когда заряды и провиант к тому времени привезутся в Вазу.
Улеаборгская флотилия едва ли будет кончена нынешним летом. По сие время не доставлено в Улеаборг ни морской команды, ни такелажа, ни парусов, ни всех других материалов. По вступлении моем в командование армиею, я многократно требовал от морского начальства нужных пособий к поспешному окончанию сих флотилий, от коих зависит безопасность войск в Вестроботнии, но медлительность распоряжений Морского департамента не соответствует ни обстоятельствам, ни моим предположениям».
В самом деле, медлительность со стороны Морского ведомства имела вредные следствия для Улеаборгского корпуса. Шведы начали перехватывать на Кваркене наши перевозные суда, ходившие между Вазой и Умео; тревожили наши кантонир-квартиры и, появясь в тылу Алексеева, совершенно прервали его сообщения с Финляндиею.
«Будучи от Улеаборга в расстоянии 600 верст, – доносил Алексеев императору Александру, 16 июня, – не имея никакой надежды не только получать провиант из Улеаборга, по причине находящегося неприятельского флота, как в Кваркене, так и в северной части Ботнического залива, где вся коммуникация с финским берегом прекращена, но даже уже и опасно курьеров посылать сухим путем, поелику жители начинают чинить неудовольствие нам, увидевши своих.
Посланный курьер через Кваркен был уже перехвачен. Из сего изволите усмотреть, что можно ли мне держаться в неприятельской земле по местному ее положению, не имевши по сих пор ни единого военного судна, с помощью которого, по крайней мере, коммуникация не была бы прекращена, и тогда мы могли бы надеяться получить провиант, которого у нас более нет, а на контрибуцию уже нельзя надеяться.