Изнанка мира - стр. 22
Кирилл знал Ирину Лыкову с самого детства. Они были ровесниками и ходили в один и тот же класс школы, устроенной на Красносельской. Детей, а тем более девочек, было немного, а таких, как дочка партсекретаря, вообще ни одной. Зорин смотрел на нее издали, как на волшебное видение, не решаясь приблизиться или заговорить… Просто повсюду ходил следом и молчал, боясь и мечтая обратить на себя внимание девушки. Но зеленоглазая блондинка, с прямыми длинными волосами (что в метро было редкостью), с красиво подстриженной челкой, небрежно падающей на глаза, едва ли замечала молчаливого обожателя. В отличие от абсолютного числа своих сверстниц, ее кожа сияла чистотой, и лишь неизбежная для подземелья бледность роднила Ирину с прочими обитателями Метро. Ирина никогда не имела друзей, даже за партой она сидела одна. Детям тяжело было рядом с высокомерной девушкой, к тому же обладающей совершенно несносным характером. Лыкова не умела прощать, идти на компромиссы, договариваться, и совершенно не выносила чьего-либо превосходства: тогда ее лицо искажалось гримасой брезгливого презрения, а глаза обжигали холодом. Однако юноша не хотел признавать, что за этим стоит зависть и злопамятность. Наоборот, он замечал только милый маленький носик и улыбку, открывающую белые, ровные зубы. Он ловил эту редкие проблески радости и всегда улыбался в ответ, но Ирина была рассеянна. Кирилл ее совершенно не интересовал, а скорее всего, и раздражал.
Потом он не раз видел дочку наркома во время вояжей той на Ганзу и обратно. Девочка превратилась в девушку с фигурой под стать лицу – длинные стройные ноги, красивая грудь в сочетании с осиной талией привлекали внимание мужчин всех возрастов, а Кирилла сводили с ума. Однако девушку всегда сопровождали телохранители, и не то что поговорить, но даже просто привлечь ее мимолетный взгляд рядовому Зорину не удавалось. Кирилл никогда не признавался в этом даже себе, но от возможности вступить в отряд сталкеров он отказался именно потому, что тогда лишился бы возможности хоть изредка видеть скучающую красавицу.
«А теперь ее убьют, – думал Кирилл. – Расстреляют или, еще хлеще, наверх погонят… без химзы, без противогаза… А ей только двадцать лет!»
– Папа! – юноша посмотрел на отца. – Ее нельзя казнить!
– Почему это нельзя? – Зорин-старший нахмурил брови.
– Она женщина. Настоящие коммунисты не воюют против женщин…
– В первую очередь она Лыкова! Так? Так! – сам ответил на свой же вопрос Иван. – А значит, дочь свергнутого нами предателя, угнетателя и эксплуататора… Так? Так! И что прикажешь с ней делать? Носить ее на руках? Кормить? Одевать? Она же ни к какой работе не пригодна. Более того, как можно ей доверять? И я тебе еще вот что скажу: размножаться таким гадинам, как эта Ирина, не следует! Понимаешь?
– Я должен ее увидеть, – отцовская тирада, похоже, не достигла сознания адресата. – Как это сделать? Папа!!!
– Что, «папа»?! Что?!
– Пожалуйста! – Кирилл встал перед отцом на колени. – Где Ирина?
– Вот еще! Мало ли тварей на свете?! – Зорин отвел взгляд в сторону. – Так тебе самую ядовитую подавай!
– Пойми, мне нужно ее видеть! – в глазах юноши блестели слезы. – Нужно с ней поговорить!
Иван, не мигая, смотрел на сына.
– Где Ирина?!
– Сын…
Кирилл резко оттолкнул потянувшуюся руку отца.