Изнанка - стр. 70
Не знаю, сколько прошло времени, перед тем как в комнату заглянул папа с подносом в руках. Уже в домашней одежде я все еще лежала на застеленной кровати и разглядывала противоположную стену, где когда-то стояла кровать Ви, а теперь вместо нее там разместился мой туалетный столик и более крупное зеркало, в которое я обычно смотрелась, пока одевалась. Глаза безвольно скользили по ажурным линиям на белых ящиках, по свисающим искусственным лозам с зелеными листьями, по месяцам на гирлянде, протянутой между столиком и полкой над кроватью с целой коллекцией разных фигурок. Я надеялась, переодевание поможет мне «очнуться» и избавиться от оцепенения, но так и не нашла в себе достаточно решимости на что-нибудь отвлечься и снова легла.
– Мама сегодня приготовила отменную паэлью. Твой красный чай тоже есть. Без сахара, как ты любишь. И еще горячий, – сказал папа спокойным будничным тоном. Я скорее услышала, чем увидела, как он прошел мимо меня, поставил на мой стол поднос и приоткрыл окно. В комнату ворвались шелестящие звуки капель, от прохладного воздуха слегка вздрогнула. Видимо он понял, что я вставать не собираюсь, и сразу взял в руки ярко-красную кружку с изображенными поочередно фазами луны. Ее мне подарила Мэри-Энн, когда я рассказала ей, как сильно терпеть эту, с цветами анемоны. Сев на моей кровати, отец настойчивым жестом заставил меня сесть рядом с ним, после чего взял одну из моих ладоней и вложил в нее кружку. Он точно знал, что делает, потому что мне сразу же захотелось обхватить ее руками. Я сделала небольшой глоток. Прокатившийся по языку любимый кисловатый вкус словно электрический заряд привел меня в чувство, заставив заморгать чаще и глубоко выдохнуть.
– Ты сильно испугалась? – серьезно спросил папа, пристально глядя на меня.
– Нет, – чуть хриплым голосом на удивление легко ответила я. Посмотрев еще раз на чай, уже более уверенно сделала большой глоток, словно от него зависела моя способность говорить. – Я волновалась перед началом, но страшно не было. А когда меня… То есть, когда ведьму…
– Я понял, – прервал папа, избавив от необходимости объяснять, что произошло. В ответ молча сделала еще глоток.
– Я тоже был ведьмой, – вдруг сказал он, взъерошив рукой волосы над лбом. – Жил в поместье с кучей слуг, и один из них меня отравил. Три дня лежал на кровати и медленно умирал, пока слабость окончательно не прикончила. Тогда все говорили, я легко отделался.
От этого рассказа первым возникло желание усмехнуться, но оно быстро отпало. Очевидно, что я не отделалась легко, и убийство «моей» ведьмы оказалось более кровавым по сравнению с медленной смертью в теплой постели. Поэтому лишь коротко кивнула..
– Пока тебя не было, еще раз перечитал истории, которые случились с ведьмами здесь. Как выглядела твоя?
Пытаясь вспомнить последний наш разговор, когда мы смотрели друг на друга посреди пустоты, слегка сощурила глаза. И сделала еще глоток чая.
– У нее были длинные темные волосы. И шрам на щеке, – ответила я. Опустив кружку на ноги и почувствовав, как мысли немного прояснились, я повернулась к хмурому отцу: – Зачем нам надо быть на месте этих убитых женщин? Они уже умерли, и очень давно, какой в этом смысл?!
– Мы должны на себе испытать смерть, – ответил отец. Он задумался, и его хмурое лицо разгладилось. Помолчав немного, будто старательно подбирая слова, он продолжил: – Для стихийников и тех, кто не имеет дел с изнанкой, это не более чем просто наследие. Но для экзорцистов все иначе. Когда мы сталкиваемся с умершими, то обязаны хотя бы примерно понимать, через что они прошли. Без этого опыта духи и призраки со временем становятся для тебя не более чем одушевленным предметом. Как бы сильно ты им ни сочувствовал.