Изнанка - стр. 61
– О, Мона, ты тоже тут, – обернулась на оклик и встретилась глазами с одной из девушек из круга, брюнеткой с волосами до плеч и короткими прядями челки. Удивилась, признав в ней знакомое лицо.
– Привет, Элис, – я слегка приподняла раскрытую ладонь в приветственном жесте.
– Ребята, это Мона, – представила меня Элис остальным троим из круга – двум парням и девушке. Пришлось подойти и встать рядом.
– Откуда ты ее знаешь? – поинтересовался один из парней, стоявший ближе всех.
– Мона живет через два дома от меня. И мы раньше дружили, – охотно пояснила Элис. Она сказала правду: в детстве мы много играли вместе, но, как и в случае с Соней, после средней школы наши пути разошлись. Общение с тех пор ограничивалось тем, что иногда мы здоровались, если встречали друг друга на улице или в кафе. Будто с поступлением в магическую школу у нас исчезло общее прошлое.
– Ты ведь не учишься в Эверстоуне? – от этого вопроса захотелось скривиться, но я сдержалась.
– Нет.
– Какой у тебя дар? – поинтересовался другой парень.
– Экзорцизм, – как можно спокойнее ответила я. Мне не нравилось, что меня рассматривают как неизвестную зверушку, которая будто только выползла из глубокой пещеры, ни разу не засветившись в магическом мире, но я понимала – в моей ситуации это неизбежно, и пыталась призвать на помощь все свое терпение, чтобы не огрызаться. Новых вопросов не последовало, каждый из них смотрел на меня внимательно и даже немного с подозрением. А у Элис на лице еще проступило легкое смущение. Эта бесполезная игра в гляделки мне очень быстро надоела, и я решила использовать возможность узнать хоть что-нибудь о ритуале до того, как он начнется.
– Что именно они делают? – снова указала рукой на девушек у пентаграммы.
– Это называется одновременным формированием, – пояснил один из парней. Про себя радостно выдохнула: я боялась, что вопрос может оказаться слишком очевидным. Но, судя по тону объясняющего, это не считалось широко распространенным знанием. – Они объединяют свои магические энергии и создают синхронный поток, который закрепляется внутри пентаграммы, пока ее рисуют.
– И что это означает? – с любопытством поинтересовалась я.
– Не они рисуют пентаграмму. А пентаграмма рисует сама себя, – с усмешкой добавила одна из девушек. – Из-за этого работают так слаженно. Потом ее нельзя будет развеять, пока не кончится ритуал.
Вновь посмотрела на рисующих, но уже изумленно. После объяснения их действия предстали в совершенно новом свете.
– Они тоже для этой пентаграммы используют дар экзорцизма? – рискнула спросить я. На лицах появились улыбки – в этот раз с вопросом облажалась.
– Нет, на это способны только ведьмы, – снисходительно объяснила Элис.
– Ведьмы? – я внимательно посмотрела на нее, чтобы проверить, всерьез она говорит или шутит. Не заметив никаких признаков насмешки, с недоверием переспросила: – То есть эти девушки – ведьмы?!
– Если точнее, они будущие ведьмы. Алейна – верховная их ковена и наставница, – пояснила Элис.
На какое-то время я задумалась, пытаясь осмыслить полученную информацию. Хотя ведьм существовало немало, они до сих пор обитали в закрытом ото всех своем мире, где обменивались древними знаниями, формировали ковены или особые «ведьминские школы». Среди одаренных все говорят о них с осторожностью, потому что никто точно не знает, как далеко распространяется их могущество и откуда они черпают свою силу. Бабушка мне рассказывала, у каждого ковена обычно есть специализация, обязывающая ведьм использовать только определенные чары и ничего кроме. Но в отличие от того, как было раньше, по слухам сейчас порядки смягчились. Многие ведьмы теперь на виду и не боятся колдовать. А еще они больше не обязаны примыкать к какому-либо ковену. Однако вокруг ведьм всегда ходили и более противоречивые слухи о темных ритуалах и особом колдовстве, которые никто не спешил развеивать. Я знала, что иногда ведьмы соглашаются сотрудничать с другими одаренными – так было и во время бабушкиной практики – но я никак не могла понять, зачем они здесь?