Изнанка - стр. 2
«Ладно. Раз уж обычный призыв, скорее всего, сорвался, можно попробовать более жесткий вариант. Правда, это грозит еще одним мороком… Похоже, выбора нет», – подумала я. Меня не волновало, насколько мерзкой при жизни была старушка Мадлен. Для экзорцистов духи не делятся по таким категориям.
– Мы можем друг другу помочь, – тем временем продолжил некромант. – Какая у тебя специализация? Оккультная?
– Экзорцизм, – сухо ответила я и снова повернулась лицом к коридору. За исключением нас, в нем по-прежнему никого не было. С осторожностью продолжила свой путь тем же ритмичным шагом, каким шла и до этого. И без подсказок некроманта я знала, что миссис Мадлен могла быть с физической оболочкой. Поэтому даже если план с зовом сорвался, не хотела ее лишний раз провоцировать. Пока шла, пыталась вспомнить нужные слова для принудительного призыва.
– …Неожиданно, – я услышала, как в голосе некроманта проскользнуло удивление. Он двинулся вслед за мной и спустя пару шагов спросил: – Почему призыв? Вы же…
– Ты дашь мне подумать или нет?! – резко взглянув на него, прошипела я. Только собралась сказать ему, чтобы окончательно сваливал и не лез, как совсем рядом раздался надрывный крик. Не сговариваясь, оба повернули головы в сторону, откуда он возник, и увидели воплощенный светлый силуэт женщины. Ее тело выглядело иссохшим даже за длинным изорванным платьем, словно она едва вылезла из могилы. С неестественно широко раскрытым ртом – будто у нее от черепа отвалилась челюсть и повисла в воздухе, – покойница уверенно поплыла в нашу сторону.
– Отлично, – вновь закатив глаза, вздохнула я. Если до этого у меня еще оставались надежды на проведение призыва, теперь они улетучились. Растревоженные призраки – а судя по тому, что мисс Мадлен воплотилась, это уже точно был не дух, – не способны ни на какие диалоги. С ними можно разговаривать, только когда воплощение в нейтральном состоянии. Как и с людьми, если подумать.
– Сможешь ее упокоить? – невозмутимо поинтересовался некромант.
– Ты же сам хотел, – напомнила ему с усталым вздохом.
– Передумал. Слабовата для злобного.
Призрак тем временем долетел до середины коридора и занес руку вверх, готовясь атаковать нас сжатыми в костлявой ладони ножницами. Я недоверчиво скривила рот – возможно, парню действительно надо к психам сходить, если вот ЭТО недостаточно злобное воплощение.
– Поторопись. Не хочу, чтобы она мне лицо поцарапала.
– Ты же и так страшный как смерть! – выпалила я. Его послушаешь, он тут единственный, кому могут что-то расцарапать.
– Спасибо за комплимент, – абсолютно серьезно ответил некромант.
«Ах да, им же Смерть при встрече показывает идеальное лицо. Надо было сказать что-то пообиднее», – подумала я без тени иронии. Некроманты во время обряда инициации ведут диалог со Смертью, которая является в самом красивом воплощении, хотя для каждого оно выглядит по-своему. Я не стала зацикливаться на этих мыслях, с показной уверенностью шагнула вперед, вскинула свободную вытянутую руку в сторону призрака и принялась четко и громко проговаривать необходимые слова для ритуала изгнания.
В этой формуле всего два абзаца, по три предложения. Но самое важное в ней не слова (хотя без них ничего не выйдет), а моя рука, через которую я пыталась их «материализовать» для призрака. При помощи своей энергии дара и формулы изгнания я собиралась разрушить оболочку воплощения и отправить его в «изнанку», где ему и положено находиться.