Изнанка - стр. 13
– Ани! Мне больно! – кричала где-то над ухом Ви, и ее крик заставлял меня прижиматься к ней еще сильнее. Я была готова зарыдать от бессилия и злости, но все, что я сейчас могла – не позволить этому… окончательно увлечь нас обеих за собой. Вдруг в голове щелкнуло: «Я завершу призыв. Тогда оно исчезнет». Вокруг все словно на секунду замерло. Мне пришлось собрать остатки сил и решимости и начать проговаривать формулу изгнания. Свечение заколыхалось и постепенно стало растворяться. Увидев, как она действует, повысила голос, чтобы перекричать визжащую в моих цепких объятиях сестру. Краем сознания поняла, что читаю ее не одна: откуда-то издалека раздавался голос отца, повторяющий те же слова вместе со мной. Он придал мне уверенности, теперь наша формула зазвучала как будто более стройно.
К концу свечение стало почти совсем прозрачным. Однако рука и не думала исчезать. Я чувствовала, что Ви держат не так крепко, но как бы ни пыталась, мне не хватало сил освободить от нее сестру. Отец подбежал к нам и пробовал вытащить Ви, но и у него не выходило. Когда уже оставалось произнести последние три слова, из свечения вылезла другая рука, такая же черная, как и та, что сжимала Ви, и решительно толкнула меня. От неожиданности я свалилась прямо на папу, он отвлекся и ослабил хватку. А руки этим воспользовались. Сестра исчезла в прозрачном свечении, которое поглотило заодно и ее крик.
Джей еще пару секунд внимательно смотрел на меня, когда я уже закончила говорить. Вымотанная долгим повествованием, сделала глоток остывшего какао с развалившимся до клейкой массы зефиром.
Мне приходилось рассказывать эту историю много раз подряд. Родителям, потом бабушке, потом психотерапевту. Поначалу я всегда впадала в истерику, сейчас глаза оставались сухими, и говорила я спокойно. И все равно, стоило об этом вспомнить, неизменно возникал ком в горле. Вместе с тем во мне проснулось любопытство. Джей был первым посторонним человеком (терапевт не считался), которому я решилась рассказать эту историю целиком. Даже Мэри-Энн, моя самая близкая подруга, знала только в общих чертах о том вечере. Мне было интересно, что он скажет? Осудит ли меня? Высмеет? Или наоборот, подбодрит?
– Ты сказала, прежде чем начать, вы сели в центр пентаграммы. Почему?
Я ощутила некоторую долю облегчения: говорить о технических деталях мне давалось намного проще. «Кто бы мог подумать, что буду радоваться безразличию некромантов к чувствам живых», – усмехнулась про себя.
– Все просто. Так было написано в книге, – я боялась, что теперь голос может выдать мое напряжение, но слова шли довольно легко. Весь ритуал разбирался по кусочкам вдоль и поперек, и мне бы не составило труда объяснить все от начала до конца в мельчайших подробностях, если бы Джей меня об этом попросил.
– Что за книга?
– Старый трактат о ритуалах. Так, как там описано, их уже давно не проводят, для современности очень… топорные методы. Но под рукой тогда оказался только он.
– Есть еще вопрос. Когда вы составляли список ограничений для формулы, вы включили туда ограничение на посторонних существ?
– Нет. Но все немного сложнее… – сделала еще один глоток, прикидывая, с какой стороны лучше объяснить. – Я не знаю, как устроены формулы для поднятия нежити, но для экзорцизма есть две категории: общая и именная. Общая формула служит для приманки определенного типа сущности, – я стала загибать пальцы, – духа, призрака, привидения, экто-сущности, химеры и так далее. Именная формула нужна только для призыва умерших людей, потому что у них в большинстве случаев есть имена. Иными словами, если используешь именную формулу, ты не сможешь призвать никакую другую сущность, это ограничение уже заложено в самой структуре. Никто просто не откликнется на зов.