Изнанка - стр. 22

— Добрая ты душа, Сарыныч, — отозвался мужик.

— Ну а как иначе, — пожал плечами Сарын. — Они ж твари безвольные, сами не понимают, куда идут и чего творят.

Определение меня, как безвольной и тупой твари снова не порадовало. Сперва он меня нарек юродивым, теперь ещё и воли лишает.

Я попросил тихонько, но настойчиво:

— Ты б меня при всех дураком не называл, а? А то как-то неприятно, знаешь ли.

По тому, как мой извозчик на меня покосился, я понял, что он даже не обиделся, а наоборот, почему-то отнесся с большим пониманием.

— Ох, Артёмка, ну что тут поделать. Какой уродился, такой пригодился.

Я не понял, говорило он сейчас о себе или обо мне, но на всякий случай пригрозил пальцем и принял решительную позу. Я может и щуплый, но не значит, что буду обтекать, когда меня поливают.

Когда въезд в деревню остался позади, наша телега потряслась дальше по широкой улице Ганопати. Из-под колёс еле успевают уворачиваться цыплята и дети, вслед летят дразнилки и смех, какие-то бабы выглядывают из окон и крылечек, а я глазею по сторонам, таращусь и разглядываю резные наличники на окнах.

— Красиво, да? — толкнув меня в плечо, сказал Сарын. — Я тоже, когда первый раз попал в Ганопать, только и крутил башкой.

— А ты сам сюда зачем? — рассеяно спросил я, разглядывая проплывающий справа резной конек на крыше, весь в красных и голубых завитках, каких-то орнаментах. Тут и правда ничего, если забыть, что это глушь.

Мой вопрос Сарына, кажется, напряг, потому что он как-то замолчал, закряхтел, стал коситься куда-то в сторону. Впрочем, меня его дела в действительности не интересуют. Со своими бы разобраться. Поэтому, когда он с зычным «тпррру!» натянул поводья, останавливая лошадей за перекрестком брусчатой и грунтовой дороги, где не так шумно, я заторопился слезать с повозки. На что Сарын проговорил:

— А ты прыткий. Это дельно. Только смотри, не затеряйся. Там за поворотом ярмарка.. Народ, сам понимаешь. Там, кстать, и девку себе новую справишь. А Алевтину…

— Кого? – рассеянно переспросил я, провожая взглядом крупногабаритную блондинку в льняном сарафане с красной вышивкой и косой, толщиной в руку, которая проплыла с корзинкой в руках мимо повозки, покачивая бедрами,

Кровь от такой красоты невольно оттекла от головы, я хлопнул себя по щеке и нехотя перевел взгляд на Сарына, который сально лыбится, аж кожа вокруг глаз пошла морщинами.

— Ну? — потребовал я, сам не зная, чего вдруг рассердился.

— Знахарка, — усмехнулся Сарын. – Я ж говорил. Чтоб голову подлечила.

— А… ну да.

— Пойдешь прямиком через ярмарку. Тебе овощи впаривать будут, снедь всякую. Смотри сам, хошь – покупай. Но на без ярмарки можно все это взять бесплатно.

Я хмыкнул, а Сарын продолжил:

— Тебе к дому, где на коньке сярда.

— Кто?

— Ну, олень, — пояснил Сарын с видом, будто сразу все должно стать понятно.

Чтобы оленя называли сярдой я не слышал, да и ладно. Пускай хоть горшком зовет, лишь бы в печь, как говорится, не ставил. Я кивнул, а Сарын продолжал:

— Там после ярмарки обойдешь справа, там улица, узехонькая, грунтовая. Вот по ней вверх до самого тупика, и там направо. Тоже до конца. Дом Алевтины узнаешь. Сразу понятно – дом знахарки.

По играм и кино, я примерно мог себе представить, что за фасад предполагается у дома знахарки. Хотел спросить, сколько денег берет знахарка за свои услуги, но Сарын спрыгнул с телеги и, привязав поводья к коновязи, очень быстро шмыгнул в ближайший дом с коньком в виде лодки.