Изнанка - стр. 10

Глаза зеленые, взгляд сверлящий, брови сдвинулись, вся она какая-то поджарая и мосластая. Ночью это скрывала темнота, а сейчас могу рассмотреть. И то, что я вижу, тянет на «Оскар» по актерскому мастерству. Вдобавок из-под платка выбились седые волосы, делая её сравнение со всем известной бабкой еще ярче.

Ничего лучше, чем отшутиться, я не нашел и произнес:

— Вам дом починить? Забор покрасить? В баньке попариться?

— Значит так, — произнесла она совершенно четким и почему-то больше не скрипящим голосом, продолжая меня буравить взглядом, — дом бабки твоей вчера развалили бульдозером…

— Чего?!

От новости я аж подпрыгнул на месте, хотя не знаю, что ошарашило больше: известие о бульдозере, или то, что бабке известна причина моего приезда.

— Ничего, — передразнила она. — Слушай, когда старшие говорят. Развалили. Приехал какой-то застройщик, сказал, дачу строить будет.

— Да как? – запнувшись, и подбирая слова без мата, выдохнул я. – Это же моя земля. У меня есть документы.

Бабка отмахнулась, кривясь.

— Подтереться могешь своими документами, — сказала она. – Но не суть. Дом тот ценности не имел. Развалина в четыре стены, дыры в полу, крыша прохудилась, печь поехала. Рухлядь, в общем…

— Но это моя рухлядь! – чувствуя, как закипаю, сказал я.

— Умолкни и не перебивай, — рявкнула бабка, зыркнув так, что как-то не решился перечить.

3. Глава 3

Хотел сказать ей, что вести себя можно было бы и повежливее, но рот почему-то не послушался. Я уставился на бабку, которая продолжает смотреть сурово и строго.

— Дом был бесполезен, — продолжила она. – Но твоя бабка завещала тебе не его, а то, что в нем хранится. Ты, дурак, не ездил к ней. Вот она и не смогла тебе это передать. Так что наказала мне сделать это вместо неё. Мы с покойной Агафьей были, можно сказать, коллеги из соседних домов. Так что взялась исполнить ее последнюю просьбу. Там, на дороге проверяла тебя. Думала струсишь, не пойдешь ночь в лес со старухой. А нет, пошел. Значит, дух в тебе есть.

Пока я оторопело переваривал эту ересь, бабка вскочила, протопала к печке и, порывшись в подшестке, вытащила коробок. Вернувшись, поставила передо мной и раскрыла.

— Вот, — сказала она.

Я заглянул внутрь. На бархатном дне коробка один единственный ключ старинного вида. Кое-где поржавевший, местами в пятнах.

Я поднял на бабку взгляд и вопросительно уставился, потому что выдавить из себя не смог и слова. Бабка будто спохватилась, махнула рукой.

— Говори, — разрешила она.

Не знаю, нужно ли мне было это разрешение, но губы послушались только после него.

— И что это? – спросил, на всякий случай, проверив губы и шею пальцами.

— Как что? — изумилась бабка. – Ключ!

— Я вижу, что ключ. На кой он мне?

Бабка покачала головой.

— Вот бестолочь…

— Вы простите, — насколько возможно, попытался быть вежливым я, — но я не понимаю.

Она всплеснула руками.

— Еще бы! Конечно не понимаешь! Знаться с бабкой надо было, а не в городе дурью маяться. Знал, бы кем была она.

— Выжившей из ума старухой, которая не захотела переезжать в город? – предположил я, уже сам раздражаясь от необоснованных обвинений и претензий, но под взглядом карги прикусил язык.

— Следи за словами, олух, — пригрозила она. – Твое счастье, не соображаешь, что несешь. И достался же ключ такому, как ты… В общем, так. Это ключ запирает то, что должно быть запертым. Агафья хранила этот ключ, а тебе он переходит по наследству. Его надо беречь и прятать от всяких посягателей.