Измены. Развода не будет - стр. 12

Каким местом они думают, уточнений не требовалось, потому что по разделу анатомии у меня была твердая пятерка. Да и подружки любили подбросить деталей.

Но одно дело теория, и совсем другое, когда над тобой нависает здоровенный мужик вот с ТАКОЙ физиологией, а ты в одной сорочке на голое тело. Неосмотрительно и глупо. Надо было не рисковать и отправить муженька на диван в гостиную.

— Я так не хочу, — пытаюсь достучаться до его разума, если он еще не заблокирован. — Ты совсем не такой, Глеб!

— А какой я, малыш? — нахально лыбится, обнажая белоснежный ряд зубов.

Вересов наклоняется ближе и утыкается мне носом в район шеи.

— Слушай, обалденно пахнешь, это что?

— Духи, которые ты подарил на Восьмое марта…

— Я подарил?

Я закатываю глаза.

— Наверное, ты их всем своим любовницам даришь. Это очень удобно, чтобы не путаться, — пытаюсь его оттолкнуть, но, получается, делаю только хуже, и Вересов теряет равновесие…

— Ой… — выдыхаю, когда мы оказываемся в ворохе постельного белья.

Мои ноги путаются в пододеяльнике, а руки Глеба — в простыне.

— Живая? — уточняет Вересов, боясь лишний раз пошевелиться.

— Вроде, — лежу и пытаюсь почувствовать свое тело, которое уже и так затекло от перенапряжения.

— Мир, ты правда моя жена? — смотрит взглядом побитого пса на меня, и вроде жалко его, но Малышева еще жальче, особенно за то, что Глеб его не навещал и даже и не собирается.

Врать не люблю. Особенно глаза в глаза. И только собираюсь подпортить свою карму, как в квартире раздается спасительный звуковой сигнал видеодомофона.

***

Глеб как-то резко меняется в лице. И мне даже кажется, что он недоволен тем фактом, что нас прервали на самом интересном месте. Я же, наоборот, облегченно выдыхаю.

Уф, пронесло.

— Открывать думаешь? — проговариваю, когда звонок видеодомофона звучит уже в третий раз.

— Да.

Глеб осторожно приподнимается, чтобы меня никак не задеть. Я не хочу смотреть на Вересова, но взглядом все равно цепляю нижнюю часть его тела, самую выпирающую.

Как хорошо, что нам помешали, иначе неизвестно, до чего бы мы дошли.

На Глебе по-прежнему одни штаны, ступни босые. И, видимо, менять в этом он ничего не собирается. Так и идет встречать в костюме полубога гостей.

Я лежу еще какое-то время, потом все-таки решаюсь подняться и посмотреть, кого там принесло. Хотя бы зрительно поблагодарить своего спасителя.

Накидываю короткий халатик из ночного комплекта и обуваю милые тапочки с опушкой на каблучке.

— Дорогой, кто там? — играю прилежную супругу и заявляюсь во всей красе в гостиную.

На пороге стоит настоящей скалой Сережа, тот самый начальник службы безопасности — Самохин.

— Сережа, как я рада видеть вас! — улыбаюсь самой благожелательной улыбкой, а сама глазами показываю, мол, ты чего так долго, меня тут чуть было не распластали на постели.

Он смотрит на Глеба, затем на меня красивую.

— Кажется, я не вовремя.

Еще чего! Как раз еще минутой позже, и можно было бы помянуть с прискорбием мою девичью честь.

— Что вы, Сереженька, мы вам всегда рады!

А сама снова глазами сигналю из-за спины Глеба, что моя радость не знает границ. И в молитвенном жесте складываю руки, пока не видит Вересов.

— Проходите. Любимый, ну что ты стоишь столбом, у нас гость на пороге топчется.

И тут чуть по новой не палюсь, что у нас тут невеста не замужем, а стоять на пороге — век свадьбы не видать. Приметы и суеверия, вдолбленные в голову с детства, будь они неладны. Едва успеваю рукой рот прикрыть и подавить подступающий к горлу смешок.